Не хочет власти? Ну так и в личных делах герою надо помочь. У его жены влиятельная родня, могут попытаться отсудить при разводе большую часть имущества. Он же собирался разводиться? Так вот, ему помогут, вернут Лене папочке Витторио в чем мать родила. Да, ее измену доказать не сложно, и, если обставить дело правильно, то она не получит ничего.
От Ренцо ждут всего лишь малости…
Такой малости за все эти блага.
Он сказал, что подумает. Глупо было бы послать их сразу ко всем чертям, они бы не поверили. Карьера и личное благополучие в обмен на какую-то девчонку. Мало ли таких? Да она все равно убежит. Убежит, убежит, сказали ему, Ренцо может не сомневаться, еще и бед всяких принесет на его голову, Гильдия не успокоится, пока не получит своего. Если не выйдет по-хорошему, возьмут силой.
На счет силы — Ренцо не сомневался.
«Ты дорого мне обходишься». Если бы он знал тогда, насколько дорого.
Мэй напряженно смотрела на него.
— Спи, лисичка, — сказал он.
Ему тоже надо поспать.
Сдвинул в кабинете два кресла, стараясь не очень греметь. Длинны, чтобы вытянуть ноги, конечно, не хватало, но бывало и хуже. Сегодня будет спать так, потом что-нибудь придумает. Еще одну кровать, что ли, сюда притащить… Смешно.
— Ренцо… — Мэй стояла в дверях, наблюдая, как он пытается устроиться. — Можно с тобой поговорить?
Как же он устал от разговоров.
— Конечно, Мэй. Садись.
Вылез, пододвинул кресло ей.
Она подошла, осторожно села. Спина прямая, словно вокруг полно людей и все смотрят на нее. Словно натянутая струна.
— Что со мной будет? — спросила тихо.
Если бы он знал.
— Я попытаюсь встретиться с твоим братом, или, по крайней мере, с кем-то из его окружения, пока они в Илое. А там решим.
Глаза Мэй стали огромными, что-то блеснуло в них. Побелели щеки, даже в полутьме было видно.
— Тебе этого не простят, — сказала она.
— Не простят, — согласился Ренцо. Вздохнул. — Ты не хочешь вина? Немного?
Она поджала губы, долго смотрела на него.
— Хочу, — сказала наконец.
Ренцо встал, полез в бар, покопался. Нашел бутылку легкого белого со своих виноградников — может быть, не лучшее, но ему всегда нравилось… такие приятные воспоминания беззаботной молодости. Откупорил, налил в два бокала.
— Держи.
Мэй взяла очень изящно, поднесла к губам, сделала крошечный глоточек, пробуя. Чуть сморщила нос и тут же смущенно улыбнулась. Ренцо не удержался, улыбнулся ей тоже.
— Это свое, — сказал он. — Мне привозят из Алеры. Если не нравится, я могу поискать тебе что-нибудь другое, у меня тут филистийское должно быть, и красное сан-челестинское. Честно говоря, сейчас сложно сказать, что есть, я как вернулся — не смотрел еще, что там поставили. Какое ты любишь?