― Мам.
― Наконец-то ты ответила на звонок. Ты в порядке?
― Я в порядке.
― Я только что говорила с Эдрианом, он сказал, что, кажется, у тебя проблемы.
― Ты звонишь, чтобы узнать мое мнение или послушать самостоятельно?
― Я звоню, чтобы проверить, как ты. Почему ты так быстро раздражаешься?
Карли заняла свое место у окна снова.
― Со мной все хорошо, мам. Квартира чудесная. Курсы увлекательные. Погода превосходная. Все замечательно.
― Эдриан сказал, что ты думаешь, что он вломился к тебе в квартиру.
― Я сказала, думала, что видела его.
― Он сказал, что ты была расстроена из-за Даниэль и ребенка.
― Он написал отчет или просто позвонил рассказать обо мне?
― Шарлотт, пожалуйста, я беспокоюсь о тебе. Как представлю, что ты видела Эдриана и слышала про ребенка… все это меня беспокоит. Ты говорила с кем-нибудь об этом?
Она не имела в виду поболтать за чашечкой кофе с подругой.
― Мне не нужно ни с кем говорить.
― Я знаю, что прошло слишком мало времени для этого шага. Все те твои прогулки, когда ты не желала видеть детей Селины и разговаривать со мной. Ты должна подумать о том, чтобы вернуться домой, пока тебе не стало совсем плохо.
Карли протяжно и глубоко вздохнула.
― Мам, прекрати.
― У тебя был срыв, Шарлотт.
Что-то оборвалось в тот день. Та нить, что связывала ее с Берденом. С воспоминаниями о ее мертвых друзьях. Она никогда не пыталась объяснить это своей матери; они едва разговаривали после того, как Карли попала в больницу. Нет никакого смысла, Мэрилин никогда не прислушается к ее словам, как не слышала дочь и сейчас.
― Я живу здесь, ― сказала Карли.
― Ты не можешь просто говорить людям, что стала другим человеком. В этом нет никакого позора.
Карли повысила голос.
― Я не вернусь. Ты должна с этим смириться.
― Шарлотт…
Она повесила трубку, испытав удовлетворение и облегчение от внезапно наступившей тишины. Девушка наблюдала за улицей еще долгое время после этого, пытаясь сосредоточиться на других вещах. Люди приходили домой, зажигались огни, опускались шторы. Вечернее движение. Она узнала фигуру, направлявшуюся из магазина, в обоих руках несшую по пластиковому пакету с покупками. Нейт – сутулые плечи, легкая хромота.
Через несколько минут она услышала шум в коридоре и отвернулась от окна, пересекла квартиру и встала у входной двери. Она услышала звук мягких шагов, отстегнула цепочку и выглянула в коридор.
Нейт возился с ключами, а пакеты с продуктами стояли у его ног. Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее.
― Привет, ― сказала Карли, ее голос был ровным, немного грубым, каким был по телефону.