Молодые Боги. Новый рассвет (Извольский) - страница 16

Я пока еще не до конца пришел в себя – воспринимая происходящее как цветастый калейдоскоп фильма, просматриваемого будто сквозь вязкую полудрему. И закончилось это кино в кабинете недружелюбного доктора с тяжелыми, набрякшими веками. Его подручная, тучная медсестра – пока доктор с Ребеккой общались, фотографировала меня. Вернее, только мою голову и лицо. Самым подробным образом, со всех ракурсов.

Ребекка с хирургом поначалу на французском обсуждали детали операции, после графиня подошла ближе, взяв меня за руку, а врач принялся изучать мое лицо. Ребекка не зря приблизилась, морально поддерживая – процедура была достаточно болезненной и неприятной. Желтоватые усталые глаза доктора разглядывали меня словно препарированную на столе лягушку, сухие длинные пальцы ощупывали лицо, оттягивали веко пустой глазницы, жестко сдавливали, прижимали, прощупывали. Периодически пластический хирург переговаривался о чем-то с Ребеккой.

Чуть погодя закончившая фотосессию подручная доктора принесла мне каталог на выбор – и вот тут-то я задумался. Преодолев некоторое внутреннее сопротивление, отказавшись от змеиного, кошачьего, полностью черного и красного вампирского ока, выбрал вполне обычный человеческий глаз. Изумрудно-зеленого цвета – хотя левый, оставшейся целым, был у меня карим. Ребекка на мой выбор едва слышно хмыкнула, но комментировать не стала.

После окончания всерьез затянувшегося осмотра и сдачи многочисленных анализов де Вард остался договариваться о стоимости операции, а мы с Ребеккой в сопровождении молчаливого Мартина направились в гостиничный номер при клинике. Его напарник Франц остался в греческой лечебнице – как рассказала Ребекка, руку швейцарца врачам удалось спасти, но сможет ли он пользоваться ей как раньше – пока под большим вопросом.

В номере нас ожидал плотный и разнообразный ужин. Помогала мне сама Ребекка, отказавшись от помощи сестры-сиделки. Но я уже вполне приходил в себя – если не обращать внимания на боль в ранах под тугими бинтами на плечах и спине.

Суетившаяся с ужином графиня выглядела совершенно по-домашнему, помогая мне с тарелками и стаканами, несмотря на мои попытки перекусить самостоятельно. Но когда закончили еду, Ребекка вызвала уборщицу – и стоило той лишь замешкаться, стеганула ее коротко-холодной фразой, заставляя двигаться расторопнее.

Перестав кормить меня с ложечки и вернув себе сдержанно деловой вид, Ребекка устроилась напротив.

– Рассказывай. Мы закончили на важных делах, – вернулся я в памяти к тому моменту, когда де Вард прервал наш разговор в каюте яхты.