Прямо не медсестра, а Мата Хари!
Чтобы воспрепятствовать доступу медсестры к телу Генсека, ее стали отстранять от дежурств, а его — обманывать: завтра ее не будет — муж заболел, ребенок заболел, еще что-то дома неладно… Наконец Коровякова сдалась и согласилась покинуть Леонида Ильича, но при одном условии — она должна с ним проститься. Хитрая бестия, она рассчитывала на то, что во время личной встречи Брежнев не устоит перед ее чарами и, как это уже бывало, отдаст распоряжение, чтобы ее оставили в покое.
Условие медсестры было принято, но главный режиссер-постановщик прощального спектакля Юрий Владимирович Андропов распорядился, чтобы расставание было организовано не в помещении, с глазу на глаз, а на улице — принародно.
У председателя КГБ были основания опасаться, что, оставшись наедине с обольстительницей, Генеральный может дать слабинку, и все вернется на круги своя…
Из дома Брежнева вывели в плотном кольце охраны, будто он находился в осажденном террористами чужом городе, а не на даче в Завидове.
Увидев медсестру, которую в последнее время к нему не допускали под разными предлогами, Леонид Ильич смешался, тяжело задышал. Коровякова, заламывая руки, бросилась ему навстречу, начала что-то со слезой в голосе говорить.
Кольцо вокруг Генсека сомкнулось еще плотнее. Вперед выступил начальник личной охраны генерал Рябенко:
— Нина Аркадьевна, хорошего вам отдыха. Леонид Ильич благодарит вас за оказанную помощь. Пройдите к машине!
Закусив нижнюю губу, женщина села в черную «Волгу» и уехала из Завидова навсегда…
Между тем потребности организма Брежнева в наркотических препаратах возрастали. Теперь уже он поглощал таблетки пригоршнями, а так как впрок насытиться снотворным невозможно, то Леонидом Ильичом овладела монотематическая навязчивая идея: где, у кого раздобыть «колеса»?!
Дозы, прописанные Чазовым, — что леденцы для людоеда, и Генсек обращается к соратникам, членам Политбюро:
«Ты как спишь? Снотворным пользуешься? Каким? Помогает? Дай попробовать!»
Никто и никогда ему не отказывал, наоборот, все с готовностью делились своими запасами зелья. Передавали лекарства из рук в руки прямо на заседаниях Политбюро.
Больше других старались услужить Генсеку Черненко и Председатель Совета Министров СССР Тихонов, которые к тому времени сами уже безраздельно находились в наркотической зависимости. Один лишь Андропов всегда передавал пустышки, по виду напоминавшие импортное снадобье, которые по его заказу изготавливали в спецлабораториях КГБ.
Кто-то из членов Политбюро, «сострадавших» патрону, подсказал ему, что лекарства надо запивать… водкой — лучше и быстрее усваивается. Леонид Ильич справился у Чазова: правда ли?