А посол по всем вопросам стал консультироваться с Грибановым. Ты ж, Козаченко, не забывай, что для француза Олег Михайлович был советником Предсовмина СССР!
Поэтому для него было вполне нормальным обсуждать со своим русским другом вопросы международной политики Франции касательно ее отношений с СССР и членами НАТО. И по всем этим проблемам посол давал исчерпывающие ответы, дополняя их собственным мнением и прогнозами. Иногда даже предостерегал нас от каких-то неверных, на его взгляд, шагов…
Кроме того, в непринужденных беседах с Грибановым Дежан делился своим мнениями о поступках и качествах других западных дипломатов, с которыми он поддерживал отношения в Москве, пересказывал свои с ними беседы, сообщал об их планах в отношении Советского Союза…
Словом, интересующая нас информация от посла пошла непрерывным потоком!..
В свою очередь Грибанов через Дежана доводил до де Голля то, что было выгодно нам, что отвечало позиции нашего правительства на международной арене…
Н-да, большие дела делались в свое время…
Маслов быстрее заходил по кабинету. Будто спохватившись, без всякого перехода продолжил:
— Надо сказать, я был не единственным, кто в той компании, обложившей посла, владел его родным языком…
Что уж говорить о знаменитостях всесоюзного масштаба, вившихся вокруг посла и его жены, их там была тьма-тьмущая!
Но в массе все же вокруг Дежана вертелся народец, игравший роль листьев, окаймлявших изысканный букет. Держались они тихо, так как в званиях были со мной одинаковых — лейтенантских, и поэтому говорили, словно шуршали, и смеялись в кулачок над шутками главных актеров действа — генерала Грибанова, писателя и его жены и той же Ларисы (Лоры) Кронберг-Соколовской, заштатной актриски какого-то прогоревшего театра, которая сыграла в своей жизни главную, а в жизни посла Франции — роковую роль…
Она исполнила ее с блеском, за что была награждена Грибановым роскошными швейцарскими часами, полностью выполненными из золота и бриллиантов!
— Неужели, Леонид Иосифович, все перечисленные вами лица были нашими негласными помощниками?
— А ты еще сомневаешься? Партия считала, что цвет нашей нации должен работать на КГБ… И еще как работали!