— Пообещай мне одну вещь, — сказала она, нежно гладя меня по щеке своей мягкой ладошкой.
— Я сделаю для тебя все что захочешь мой райский цветочек.
Откуда-то в ее руке появилась книга, та, которую она для меня подписывала, и по которой мы снимали сериал.
— Прочти, — сказала она, передавая мне в руки книгу.
Я взял ее, потом поднял глаза, Полины не было. Она исчезла. Меня снова вырвало прямо на пол. Я поднялся с пола и умылся. Ноги у меня были ватные. Я пошел в гостиную и начал искать по полкам эту книгу. Где же она? Вот. Нашел. Я сел в кресло и открыл книгу. Я остолбенел. Как тогда в Праге. Эта фраза «будь счастлив». Я понял, о чем говорила Полина в моем сне. Я чувствовал, как по моим щекам текут слезы. Это было наверно двадцатое ведро. Она просила, а я никогда не мог ей отказать. Я взял телефон и позвонил Ирен. Я чувствовал, что сейчас меня опять вырвет, но я не мог встать с кресла. Ирен была удивлена моему звонку, я уже давно сам никому не звонил.
— Ты можешь приехать? Я намешал таблеток с виски.
— Я недалеко, уже выезжаю, десять минут.
Мне хотелось спать, и я закрыл глаза. Ирен войдет, у нее есть ключи от квартиры. Я смутно помню, что было дальше. Я слышал голос Ирен, видел санитаров, меня вырвало прямо на ботинки одного из них, больница, меня опять рвет. Я проваливаюсь в темноту.
Я открыл глаза. В палате сидела Марго, рядом на диванчике свернувшись, спала Фиона. Марго увидела, что я открыл глаза и подошла ко мне.
— Пап, ты нас так напугал. Пожалуйста, не делай так больше.
У нее в глазах стояли слезы. Сейчас я осознал то, как же сильно достал всех за эти месяцы.
— Я больше не буду крольчонок, обещаю.
Марго легла рядом со мной на кровать и обняла меня.
— Мне снилась Полина, она сказала, что я должен быть счастлив. Я буду. Я ей пообещал.
В палату вошли Ирен с мамой. От их голосов Фиона проснулась. Они окружили меня сев на кровать со всех сторон.
— Простите меня, — искренне сказал я, — не только за это, а за все, что вы натерпелись от меня за эти полгода.
— Марк, мы так переживаем, — сказала мама.
— Теперь все будет по-другому, — сказал я.
Я рассказал им, что видел Полину, о той надписи в книге. Я понял, что так жить невозможно, и мне нужна помощь.
— Главное то, что ты попросил помощи, — говорил Пол.
Мы сидели за столом, Фиона резала Индейку. Было рождество. У них с Полом начались отношения. Все было серьезно, и я был рад за Фиону. С тем французом у них не сложились отношения из-за того, что тот жил в другой стране. Зато с Полом было все замечательно.
— Пол, а как ты смотришь на то, что бы заведовать клиникой для таких как я?