Где-то через две недели у нас была очередная интимная сцена. По книге Франческа отказывалась от орального ублажения себя. Ей казалось это чем-то совсем постыдным и неприемлемым. И для Генриха это стало очередной целью, ведь то чего нельзя очень хочется сделать, и его целью было сделать Франческе кунилингус. Как он ни старался нырнуть в пещерку, ничего у него не выходило, Франческа всегда закрывалась, и на продолжении секса на сегодня можно было ставить точку. В очередной такой раз Генрих сказал Франческе, что у них больше не будет секса до того момента, как она не разрешит ему прильнуть губами к ее другим, не менее нежным губкам. Прошло какое-то время, и Франческа осознала что ей дико не хватает секса, это раньше она не знала, что от этого можно получать удовольствие, и наконец, получив его теперь не знала как без этого жить. К тому же Генрих постоянно заводил ее и оставлял ни с чем. В общем, Франческа, превозмогая стыд, решила поддаться на уговоры Генриха.
Полина отсмотрела часть уже смонтированного материала и выглядела озадаченной.
— Получаются какие-то пятьдесят оттенков Генриха и Франчески! — сказала она, — мы снимаем практически порнографию. В книге это уместно и пикантно, но для фильма это слишком.
Было решено вырезать половину постельных сцен. Теперь мы снимали только начало или самый конец секса, или мы просто лежали в постели, укрытые простыней. Я скучал по ее телу, и ловил редкие моменты, когда мог прикоснуться к нему. Сейчас мы как раз снимали сцену, когда Франческа разрешала Генриху поработать язычком. Эту сцену было решено снимать развернуто, так как она несла в себе смысл. С этим по книге поднимался вопрос о женской сексуальности и познании своего тела. Я с нетерпением ждал этого момента. Я снова буду ласкать ее тело, одна только мысль об этом будоражила мое сознание.
Генрих лежал в постели, когда Франческа вошла в его покои и, скинув с себя ночную рубашку, легла рядом с ним и широко раздвинула ноги. Я сдвинул ее ноги и сел сверху.
— Сначала я возбужу тебя до такой степени, что ты сама попросишь об этом, — лукаво сказал Генрих.
Я целовал ее губы, обнимал, ласкал, целовал каждый сантиметр ее тела. Я видел, что Полине тоже этого не хватало, и она наслаждалась всем этим процессом, позабыв о толпе людей за кадром. Впервые я забыл о том, что я актер и сейчас играю роль. Я полностью погрузился в Полину, я наконец дорвался до ее тела, и наслаждался им. Я видел, что Полина уже на пределе, ее уже потряхивало.
— Я хочу, — сказала Франческа тяжело дыша.
Я начал медленно спускаться вниз по ее животу, и шире раздвинув ее ноги оказался прямо над заветным местом. Я имитировал легкие движения головой, мои губы были так близко к ее клитору, буквально в паре миллиметров. Мой язык уже был там, и я помнил какая она вкусная. У меня что-то перемкнуло в голове, и мой язык сам выскользнул из моего рта. Он слегка коснулся нежной кожицы поверх клитора, и сделал медленное движение вверх. Полина изогнулась в спине, и из нее вырвался громкий стон. Этот звук еще сильнее завел меня, и кончик моего языка уже кружился по ее сладкой горошине. Я чувствовал, как Полину пронзил оргазм.