Сборник. Живые истории о психотерапии (Лесман) - страница 8

Это может звучать пугающе: вместо саморазрушения — разрушать других. Но с точки зрения Фредерика достаточно и даже необходимо, чтобы человек подобные действия начал совершать в фантазиях и психодраме. И если бы в истории с этой женщиной терапия дошла до того момента, когда желание убить можно было бы проживать метафорически, муж, скорее всего, остался бы живым.

Эту историю Фредерик Перлз рассказал в своей книге «Внутри и вне помойного ведра».

***

Когда Перлз жил и работал в Южной Африке, гитлеровский корпус вошёл в Северную Африку. Фредерик и несколько его товарищей хотели помогать пострадавшим от войны и в итоге стали врачами-офицерами. Эта история происходила в одном из госпиталей южноафриканской армии где-то между 1942 и 1946 годами.

Один из пациентов Перлза страдал от болезненных рубцов, которые покрывали всё тело. Они остались после концентрационного лагеря. А в глазах пациента застыло выражение глубокого отчаяния.

Врачи в госпитале не обладали необходимым для длительной психотерапии временем. Поэтому Перлз дал своему пациенту пентотал и, вспомнив, что он был в лагере смерти, начал говорить с ним на немецком языке. Это погрузило пациента в болезненные воспоминания прошлого. Он долго плакал, изливая всю ту боль, что хранил в своём сердце и под своей кожей. А когда остановился, то испытал ощущение свободы — наконец он в полной мере покинул концентрационный лагерь не только телом, но и душой. Болезненные рубцы исчезли вместе с психическими страданиями!

Как пишет Фредерик Перлз про этот случай: «Показательные исцеления, аналогичные этому, крайне редки и обычно приходится делать много тяжелой, нудной работы».

***

Мне нравится эта история не только волшебным, быстрым исцелением, но и ещё по двум причинам. Во-первых, даже сейчас многие специалисты, как медики, так и психотерапевты, считают невозможным полноценную психосоматическую работу с органическими повреждениями тела, в результате которой эти повреждения излечиваются. Однако это возможно, и подобные случаи не так уж редко встречаются в практике.

Во-вторых, эта история отлично показывает направление психосоматической работы (которая обычно более продолжительна по времени, чем в рассказе Перлза): от телесного симптома к стоящему за ним заблокированному психическому переживанию. От заблокированного переживания к его осознанию, проживанию и выражению.

Телесные недуги часто в символической форме выражают психические процессы. Различные рубцы, шрамы нередко являются «зарубками» на память о важных событиях прошлого, которые не были полноценно прожиты. В истории Перлза пациент не прожил свой опыт пребывания в концентрационном лагере. Он словно застрял своей душой в прошлом, что выражалось застывшим отчаянием в его глазах.