Таксист рассказывал нам, что он не лох.
Когда мы уже совсем протухли, перед лобовым стеклом выросла общественная баня. Как и положено, она была построена из красного кирпича, состояла из двух этажей и смотрела на нас большими окнами сквозь покрашенные белой краской решётки.
Мы выгрузили уснувшего Димарика из такси и отдали водителю три сотки без сдачи. Димарик придавил задницей грязный асфальт и героически сохранял равновесие. Нам очень хотелось потащить его прямо по асфальту, но жалость и человеколюбие всё же перевесили усталость. Пыхтя, мы донесли Димарика до крыльца.
Стоит ли говорить о том, что баня оказалась закрыта? На железной двери висело распечатанное на принтере объявление «Санитарный день». Рядом с объявлением стоял рыжий долговязый парень в медицинском халате. Он вальяжно курил такую же рыжую сигариллу — и, судя по тому, как сладко он втягивал в себя ванильный дым, эту сигариллу ему подарили. Выслушав нашу с Андрюхой матерную тираду, в которой мы упомянули администрацию бани, муниципальные власти, всех работников этого заведения и лично директора, Димарика-наркомана и молодых комсомольцев, рыжий заявил, что нас в любом случае не пустили бы, потому что наш друг пьян, а в «сауну номер семь» с пьяными не пускают.
— Дожили, негде уже помыть человека, встающего на путь исправления, — буркнул Андрюха, вживаясь в роль.
— Есть один вариант, пацаны, — рыжий подождал, пока рассеится дым и подмигнул, — В восточном крыле районная дезинфекция. Она работает раз в неделю, но я могу пустить, если вам ненадолго.
О дезинфекции мы не подумали. Андрюха с ходу предложил рыжему пачку сигарет, на что тот заливисто рассмеялся. Я аккуратно определил стартовую цену нашего аукциона в двести рублей, но рыжий не собирался долго нас мучать и поднял планку до пятиста.
— Ладно, стрясём с коммунистов, — скрипя зубами, сказал мне Андрюха, — Только ты, банщик, будешь мыть его сам.
— Тогда семьсот, — не моргнув глазом, отреагировал рыжий.
Рыча, мы всё же согласились. Андрюха достал из кошелька купюры.
— Развяжите мене, сволочи… — каким-то нечеловеческим голосом простонал завёрнутый в полиэтилен Андрюха.
Я разорвал плёнку, схватил Димарика за подмышки и поволок его в дезинфекцию. Рыжий шёл впереди, крутя на пальцах связку ключей. Димарик любовался небом и поочерёдно моргал глазами, чем напоминал свихнувшийся калейдоскоп. Через минуту мы очутились в тесном и душном предбаннике, который был выкрашен в точно такую же краску цвета хаки, что и подъезд коммунналки. У дальней стены стояла ржавая металлическая скамейка, на которую мы посадили нашего наркомана. Андрюха высвободил запястье от пакета с одеждой и положил его рядом с Димариком: