– Ты все-таки невообразимый нахал, я же прямо спросила тебя на следующий день, знаешь ли ты, где клад. И ты сказал, что, скорее всего, его стащил либо Летеби, либо Хендерсон!
– Прости, но я специально подчеркнул, что мои сомнения относятся к ценностям, выкопанным в тот день после обеда и находившимся в кожаном сундуке. Я ни слова не сказал о другом кладе. Я все время был чрезвычайно корректен. Например, не стал телеграфировать Шолто, когда был обретен псевдоклад. Он потом жаловался, но ведь я отправил ему телеграмму, как только был найден настоящий клад – мною найден.
– Вы меня простите, – вставил сэр Чарлз, – но один вопрос, по моему мнению, не терпит отлагательств. Может быть, мистер Бридон, вы не откажетесь сообщить нам, где сейчас находится клад? Поскольку, если не ошибаюсь, я частично являюсь его владельцем.
– Золото, вероятно, там, где я его оставил, на дне реки. Веревка укажет, где именно, хотя, чтобы выудить его, вам понадобится багор или что-нибудь в этом роде. А камни прошлой ночью прихватил Хендерсон, незадолго перед тем как упасть в реку. Может, у Лейланда есть какие-то сведения?
– Да, при нем был найден мешочек, – откликнулся Лейланд, – он сейчас в участке. Поздравляю вас, сэр Чарлз.
Прошло некоторое время, прежде чем Бридон смог продолжить свой рассказ:
– Увидев, что клад исчез, Хендерсон, разумеется, пришел в бешенство, но не слишком удивился. Он сделал вывод, что Летеби, выведав его секрет, притворился спящим и умыкнул клад, пока сам он возился в гараже. Что ему было делать? Вернуться означало утратить все преимущества мнимой гибели, кроме того, маячила перспектива весьма неприятных объяснений. Оставалось одно-единственное – прежде чем ты, Анджела, заметила огонь, он бегом вернулся в гараж и все-таки запер дверь. Он не просто затянул петлю на шее Летеби, чем удовлетворил свое мстительное чувство, Копатель позаботился о том, чтобы за Летеби установили слежку, лишив его, таким образом, возможности распорядиться кладом. А там, глядишь, тот вообще покинул бы эти места, может быть, переселившись в тюрьму. И тогда наступил бы его черед еще раз обрести клад.
Но все пошло не так. В шотландском законодательстве имеется формулировка «не доказано», и потому шотландский «фискальный прокуратор», то есть следователь, еще меньше доверяет косвенным уликам, чем английский коронер. Летеби, таким образом, был обездвижен, но не устранен. Последние три дня Хендерсон провел на острове, полагаю, то в лесу, то в дровяном сарае, подворовывая абы какие съестные припасы из кладовой Летеби, наблюдая за каждым его шагом и прочесывая каждый дюйм в поисках следов пропавшего клада. На острове полно мест, где можно спрятаться, а Хендерсон, конечно же, давно привык к довольно разносторонней жизни под открытым небом.