Лиллирель наблюдала за этой парой со стороны, терзаясь двойственными чувствами. Несколько недель назад она принимала участие в обряде имянаречения, после которого бывшего актёра Тиара должны были официально назвать Тириаром из Дома Варадар. Будучи женой его отца, она должна была исполнить в обряде роль матери «младенца». Молодая женщина помнила, как ее пронзила нервная дрожь, когда она взяла юношу за руку, чтобы подвести к отцу. Тиар нервно улыбнулся ей одной половинкой рта, и Лиллирель поняла, что влюбилась. В собственного пасынка, который лишь ненамного моложе её. Ну, почему судьба была так несправедлива! Она вышла замуж за старика, прожила с ним несколько долгих лет без любви и даже взаимного уважения, а теперь, когда в её жизни появился красивый юноша, да еще её ровесник, неожиданно выяснилось, что он называет её матушкой! Стать приёмной матерью того, от кого бы с большой охотой родила ребенка! Что может быть хуже?
Сначала Лиллирель пыталась бороться с собой, вызывая в памяти воспоминания о неудаче, постигшей её с Лейром. Тиар тоже актер, из той же породы. Он поступит с нею точно также.
Ситуацию усугубляла фраза, вскользь брошенная лордом Варадаром вскоре после обряда. Уже когда все формальности были соблюдены, и Видящая торжественно набросила на плечи «новорожденного» Тириара белое покрывало, его отец посмотрел на свою жену и негромко промолвил:
— Теперь можете спать спокойно, моя милая! Вам не придётся стараться зачать мне наследника взамен того, что у меня уже есть.
Эти слова тогда наполнили душу молодой женщины страхом. У лорда есть сын. Она перестала быть нужной. На неё больше не обращали столько внимания, ей не присылали новых нарядов просто так — нужно было дождаться очередного праздника, чтобы получить новое ожерелье или штуку дорогой материи на платье. Когда она заходила к мужу, чтобы о чем-то посоветоваться, тот сразу переспрашивал сына и советовался с ним, как стоит поступить.
Лиллирель бы возненавидела пасынка — если бы он не был так хорош собой. Вот и сейчас, стоило Тириару стащить промокшую от пота тунику и промокнуть раскрасневшееся лицо, она тихо застонала, сжимая кулаки. О, Покровители, какое у него тело! Какой он сильный, гибкий, красивый…
Встав со скамьи, она взяла кувшин и приблизилась к мужу и пасынку, протягивая к юноше руки:
— Вот. Ты просил пить…
Тириар поблагодарил её улыбкой, жадно приник к горлышку. Лиллирель стояла вплотную, задыхаясь от волнения и обожания. Мускулистая грудь юноши была так близко — только руку протянуть. Если бы не муж, остававшийся в двух шагах позади, она бы не выдержала и поцеловала её, вдыхая замах пота и мускуса. Ох, как он хорош!