Он ещё что-то говорил и говорил, сам не помня, что именно и радуясь уже тому, что дочь очнулась. Какое это было счастье — смотреть в её глаза!
Темница была отнюдь не такой, как обычно рисует воображение. Нет, каменные стены, темнота и холод, сковывающий члены — все это было. Имелся соломенный тюфяк на лавке, небольшая скамеечка, служившая одновременно столом и всеми остальными предметами меблировки. В дальнем углу камеры в стене имелась узкая ниша, где едва мог поместиться не слишком крупного сложения мужчина. Наверху там под самым потолком имелось круглое отверстие, служившее окном, а в полу под окном — дыра для отправления естественных нужд. Окошко не было забрано решёткой, но протиснуться сквозь него было решительно невозможно, и не только из-за его малых размеров. Просто узника посадили на цепь. Она была достаточной длины, чтобы добраться до пресловутого отверстия, но слишком короткая для того, чтобы, цепляясь пальцами рук и ног за трещины в камне, вскарабкаться по стене и попытаться выползти наружу. Оставалось лишь смотреть на пятно света, запрокинув голову.
Лейр сидел на лавке и ждал. Он ждал с того самого мгновения, когда железная полоса ошейника сомкнулась на его горле. Она не натирала кожу и вообще не ощущалась, так что тут наверняка имела место какая-то магия. Вообще камера была чистой, сухой и даже по-своему уютной — судя по отпечаткам в полу, когда-то здесь имелся стол, еще одна лавка и даже прибитые к стене полки, где узнику разрешалось держать кое-какие личные вещи. Наверняка, когда-то тут содержались личные пленники Наместника или чем-то прогневавшие его родственники. Стол и вторую лавку вынесли, полки отломили, но их следы остались. А крошечную свечку, кое-как разгонявшую сумрак, поставили на скамеечку.
Лейр ждал. Суда, наказания или свободы — всё равно. Неопределённость волновала больше всего. Пока вели в камеру и заковывали, он успел по обрывкам фраз, по выражениям лиц, по поведению стражи догадаться, что сейчас в поместье-столице траур. Но кто умер? Наверняка, дело в той даме, которая пыталась добиться от него взаимности и пала жертвой демона? Скорее всего, так и есть. Спросить он не мог. Да и вряд ли кто-нибудь удостоил бы его ответом. Его, простого артиста, могли просто-напросто подставить — ведь по большому счёту о сущности из иного мира знали только двое — он сам и старая Хозяйка. И если Видящую волшебницу никто не посмеет тронуть, то простой мим — прекрасный кандидат на роль убийцы.
За ним пришли утром.
Слишком подавленный всем произошедшим, юноша вернулся в отведенные для артистов комнаты уже под утро и сразу попал в объятия Соэль. Взволнованная его странным уходом девушка не сомкнула глаз всю эту длинную страшную ночь, стоя у окна и силясь во мраке по мечущимся среди деревьев огням понять, что же происходит. Сочувствуя сестре, Тайн на пару с Янсором сходил на разведку и сообщил, что якобы была убита какая-то леди и это прочесывают окрестности в поисках сбежавшего убийцы. Глаза молодых артистов горели, когда они рассказывали это.