Янсор при этих словах помрачнел еще больше. Последние слова разбойника сами собой пришли на ум: «Ты думаешь, барон поступит с вами честно? Даже не надейся!» Возвращённые стилеты больше не согревали душу, и когда, дождавшись, пока последние всадники проедут из ворот, фургон тронулся в путь, бывший браконьер пристроился в хвосте, с тревогой озираясь на остающийся за спиной город. И первым схватился за оружие, когда из караулки послышался окрик:
— Эй! Комедианты!
На козлах сидела матушка Ханирель, женщины ехали внутри, мужчины шли рядом. И сейчас мастер Боар сделал знак женщине не останавливать фургон, но сам задержался. Остановились и другие.
Из караулки вышел человек.
— Его светлость барон Пяст Старгородский дарует вам жизнь и награду, — сказал он, протягивая небольшой мешочек. — За голову Хоррена Белоручки была назначена большая награда. Теперь она ваша. Половину, — на свет появился второй мешочек, похожий на первый, — барон желает отдать артисту, который лучше всех справился со своей ролью.
Два мешочка перекочевали из рук в руки. Даже на ощупь было ясно, что внутри деньги. Но мастер Боар не выдержал и развязал тесёмки:
— Серебро. Тут почти полсотни монет!
— Мне они не нужны, — Янсор, не глядя, сунул свою долю ему в руки. — Вы хоть знаете, кто это был?
— Хоррен Белоручка? — припомнил глава труппы. — Он же…
— Он же Виол Горелый.
— Тот самый? — округлил глаза менестрель. — Но он жил почти двести лет назад! Такого не бывает! Если только…
— Да, мастер, — скривился бывший браконьер. — Это именно то, о чём вы подумали. Боар, я думаю, нам стоит снять «Похождения Бедино» с репертуара.
— И не просто снять, — подумав, промолвил мастер Боар, — но и вовсе уехать из человеческих земель.
Осень наступала дождливая. Только первые несколько дней выдались ясными и солнечными — незадолго до осеннего солнцестояния погода испортилась. Небо от края до края затянули облака, сквозь которые лишь иногда проглядывало солнце. Чем дальше, тем больше было дождливых дней. Вода смывала краски с листвы — золото, багрянец и медь осенних лесов быстро сменялись бурым и серым. Из птиц остались лишь вороны, сороки и вездесущие синицы — остальные давно покинули негостеприимные северные леса.
В такую погоду хорошо сидеть дома, смотреть на бегущие по слюдяным пластинам капли дождя и ждать, когда же проглянет солнце. Но уж никак не тащиться по бездорожью. Но широкая полоса Ничейной Земли — не самое густонаселенное место на материке.
Когда-то тут были эльфийские земли, но после Смутных Веков восстания орков огромные пространства в центре и на западе Радужного Архипелага оказались заброшены. Прошли века, но люди продолжали рассказывать страшные истории про населённые призраками и чудовищами земли и не спешили осваивать эту территорию. А самих эльфов после той войны осталось не так уж много. Некоторые замки опустели, и в них некому было возвращаться.