— Над костром? — убравшиеся внутрь фургона дети высунулись снова.
— Нет, над ямой, куда все жители в течение трех дней сливали все нечистоты. Причём, как рассказывают, яму сделали такой глубины, что, если бы её заполнили целиком, то голова разбойника оказалась бы как раз…
— Прекратите, мастер! — воскликнула Таша. — Здесь же дети! А вы двое — живо на место!
— В общем, казнили его, — пошёл на попятную менестрель. — А до него в этих краях… ну, не совсем в этих, а чуть севернее, разбойничал некий Виол Горелый. Барон Виол, как он себя звал.
Мастер Боар насмешливо фыркнул — люди обожают придумывать титулы и звания. Они, например, абсолютно уверены в том, что все эльфы — лорды и леди, что у них всех есть свои замки, где Перворожденные с утра до вечера музицируют, поют, танцуют, ведут возвышенные беседы и изучают тайны природы. А их девы все — либо лучницы, за сотню шагов прибивающие к дереву мотылька ненастной ночью, либо могущественные волшебницы. А между тем его дочь, мать и тёща не являются ни той, ни другой. И весь замок его — фургон на колёсах.
— Это чистая правда! — заспорил мастер Неар. — Отец Виола ушёл на войну, оставив в замке беременную жену, и погиб. Или пропал без вести — кто знает. В общем, он не вернулся. А несколько лет спустя в эти места пришли новые люди — заселять брошенные пустоши, и тогдашний кнесс отнял замок и земли у вдовы. То есть, сначала он поднял налоги, чтобы вывести страну из кризиса. Многие тогда разорялись потому, что не могли уплатить столько. Пытаясь спасти страну от разорения, кнесс разорил жителей этой страны, особенно не щадя тех немногих, чьи мужчины погибли на войне. Дошла очередь и до семьи барона Виола. Они не смогли уплатить в очередной раз повысившиеся налоги, и мать с сыном просто выставили за порог. Парню было всего четырнадцать лет. Ему предложили место в дружине — вышибать деньги из тех, у кого они ещё остались. Виолу надо было кормить мать, и он согласился. В дружине кнесса тогда было много таких. Из них он постепенно сколотил шайку и однажды, во время очередной карательной акции, поднял восстание. Вместе с верными ему людьми перебил остальных, прикончил своего командира и ушёл в леса. Прямым ходом отправился к своему — теперь уже бывшему — замку. Там хозяйничал другой человек, ставленник кнесса. И Виол сжёг замок вместе со всеми, кто в нём находился.
— Какой ужас! — воскликнула Таша. — С… детьми?
— Нет. Женщин и маленьких детей, которые меньше двенадцати лет, он выпустил. Но остальных сжёг. Как сказал — в память обо всех женщинах, мужчинах и детях, которые по милости кнесса лишились дома и самой жизни. Ведь отряды сборщиков налогов иной раз творили гораздо худшие дела. Они даже забирали у бедняков детей. А если родители отказывались их отдавать, спокойно убивали взрослых. После свершения акта возмездия, Виол с верными ему людьми ушёл в окрестные леса и объявил себя благородным разбойником.