Но судя по глубокой ране у нее на голове, горящему дому и спешному отъезду Маркуса, имелся шанс, что дамочка пересмотрит свою позицию. И Карсон не собирался упускать этот шанс.
Шланги выплевывали в огонь струи воды, Перри кашлял, но увернулся от предложенной кислородной маски. Двое медиков занесли Марселу в машину «Скорой» и уложили на носилки.
– Она не дышит, – сказал один, расстегивая ей платье.
Перри потрусил к ним.
– Пульса нет, – сообщил другой, начиная реанимацию.
– Так запустите его! – рявкнул Перри, заскакивая в карету «Скорой». Труп в качестве свидетеля не представишь.
– Сатурация падает, – сказал первый, закрывая рот и нос Марселы кислородной маской.
У нее была слишком высокая температура; медики принялись обкладывать виски, шею и запястья пострадавшей охлаждающими пакетами. Последний неохотно принял Карсон.
На маленьком экране появился пульс Марселы – ровная неподвижная линия.
Карета «Скорой» ехала прочь от места происшествия, горящий дом стремительно уменьшался в окне машины. Три недели Карсон просидел напротив особняка. Три года пытался накрыть банду Тони Хатча. Судьба предоставила идеального свидетеля, и будь Перри проклят, если сдастся без боя.
Третий медик попытался заняться обожженной рукой Карсона, но тот увернулся:
– Сосредоточьтесь на ней.
Сирены прорезали ночь, а бригада все пыталась втолкнуть воздух в легкие Марселы, заставить ее сердце биться. Раздуть жизнь из пепла.
Тщетно.
Марсела лежала на носилках обмякшая, безжизненная, и надежда Перри начала меркнуть, угасать.
А потом, где-то между двумя толчками, жутко неподвижная линия пульса дернулась, запнулась и наконец запищала.
I
Четыре недели назад
Хэллоуэй
– Я два раза повторять не буду, – сказал Виктор Вейл, пока механик полз прочь от него по бетонному полу гаража. Словно эти пара метров что-то изменят. Виктор медленно и уверенно шел следом, глядя, как мужчина загоняет себя в угол.
Джек Линден, сорок три года, пятичасовая щетина, грязь под ногтями и способность чинить вещи.
– Я тебе уже сказал, – ответил Линден и нервно подпрыгнул, когда уперся спиной в полусобранный мотор. – Я это не могу…
– Не лги мне, – предупредил Виктор и сжал пистолет. Воздух затрещал от энергии.
Линден поежился и завопил:
– Не могу! Я чиню машины. Собираю моторы. Не людей. Машины – это просто. Болты, гайки, бензопроводы. С людьми все куда сложнее.
Виктор ему не поверил. Он никогда в это не верил. Да, люди чуть более запутанные, с кучей нюансов, но в целом те же механизмы. Они работают, не работают, выходят из строя и чинятся. Их