Чинуш выбрал место с хорошим обзором, возле главной сцены, где обычно толкали праздничную речь и резали животных, но ничего особенного там не происходило. Тавар не собирался выступать перед народом. Во-первых, он не был властием, а во-вторых, давно уже наплевал на часть традиций Соаху в угоду Восьмому.
Властий Ур был родом из Судмира и пожелал, чтобы Объединенное государство постепенно переходило на новый уклад и основным праздником считало четырнадцатый день шестого трида – Слоновий день. Но это могло вызвать недовольство, и с кардинальными переменами решили повременить. Между тем Ур не только ни разу за все время не появился на Террае, но даже отказался удлинить свое имя, и среди соахийцев ходили шуточки о том, что ими правит бедняк из народа. И что если у нового правителя все-таки появятся дополнительные слоги, его именем можно будет подзывать голубей. Тавар, следуя примеру Восьмого, также не стал прибавлять к имени еще одно значение, чтобы встать вровень со знатью. Поэтому его звали как прежде.
Чинушу было плевать на все, кроме того, выведут ли сегодня Нико. Если нет, значит, принц еще не совсем дурак, и придется искать его за пределами Падура. А если выведут, постараться защитить и увести отсюда как можно скорее и тише. Но прошло еще полчаса, и никаких приготовлений на сцене по-прежнему не было, а вот количество людей в черном стало заметно уменьшаться. Это показалось псу странным, и он напрягся. Неужели Тавар его выслеживает и для этого велел наемникам сменить кожаные доспехи на обычную одежду? Они словно таяли в разноцветной ряби. Пропадали то тут, то там. Шел человек, и вот его уже нет. На этой площади определенно что-то творилось.
* * *
Слиться с толпой еще на торговом тракте и пройти через ворота, не привлекая внимания, в такой день было легче легкого. Кругом гуляло слишком много шумных, пьяных, странно одетых падурцев, чтобы кто-то заметил парня с мальчиком на спине, укрытых одним на двоих серым плащом, и каурую лошадь, цокающую копытами по шлифованным булыжникам.
– Ни о чем лишнем не думай, – тихо шепнул Астре.
Нико не ответил, только крепче сжал уздцы в потной ладони. Он молча пробирался сквозь толпу к площади, изо всех сил стараясь не озираться по сторонам.
Вдоль перекрытой для повозок улицы мелькали пестрые палатки со сладостями и вином. Высились громадные здания с колоннами и куполами из малахита, звенели водой бассейны, в которых купались дети. Тысячи людей гуляли семьями, не обращая на Нико внимания. Женщины ели сладости, пытаясь не запачкать расшитые драгоценными нитями вуали, и звонко смеялись. Ольи среди них не было, но принц все-таки пытался выловить ее голос. Сейчас он был частью потока, никем не замечаемый, никому не важный. И боялся узнать, что на площади нет людей, которые вместе с ним продолжают следовать плану.