– По краям, по краям! – гаркнул я.
В чем-то мы схожи со сталкерами. Дисциплина. Даже не железная, а титановая. Крепко спаянная команда, где все четко знают, что делать и кого слушать во время проблемной ситуации.
– Чего б и не помочь добрым людям, – проскрипел морщинистый.
– Бара… – начал я и осекся. Называть Рената Бараном не хотелось. При чужих, с учетом слаженности действий, это было бы как-то подло. Он понял и ответил:
– Чё?
– Твои блокпост и доклад!
– Понял, Костыль. – Он уступил свой край брезента молодому. – Хватайся.
Тот еще раз посмотрел на старшего, получил подтверждение и вцепился.
– Несем аккуратно, по моей команде останавливаемся сразу! – сказал я. Раненый, перемазанный кровью, с повязкой на глазах и жгутами на шее, начал стонать. Жалобно, словно побитая дворняжка.
– Кто же его так? – удивился молодой.
– Ты неси, когда люди просят, – толкнул его морщинистый. Сам он взялся посередине.
Понесли. Ренат почему-то остался стоять на месте. То ли отдыхал, то ли контролировал наше движение. Я оглянулся, рискуя упасть. Нет, Баранов молодец, достал КПК и начал набирать блокпост. В армии что главное? Вовремя доложить. И тем самым организовать решение проблемы.
Толик сопел, как закипающий чайник, я несколько раз сбивался с ритма. Еще пятьдесят и еще пятьдесят. Прохладное утро, солнце еще ленилось греть в полную силу. Приятные серые облака неслись над нами. Хорошая же погода, а как для Зоны – так вообще шикарная! Ну откуда на ровном месте беда появилась?
Наконец-то появились тополя, за которыми я прятался, стараясь настичь сталкера-нарушителя.
– С дороги не сходим, – напомнил я. Получилось неразборчиво, но меня поняли.
– Конечно, нет, – согласился морщинистый, – там же у вас мины, а от нас – аномалия.
– Где? – выдохнул Толян.
Я тоже удивился, но сил говорить уже не хватало. Теперь меня раздражали и берцы. Что же, плохому водителю и столб мешает.
– Да вон там притаилась, – указал морщинистый в сторону ровной площадки в полуметре от дороги. Я отвлекся от раненого. Ничего не заметил. Трава как трава, может, чуть пожухлая. Да и то – если очень придираться.
В этот раз громкоговоритель прошипел, выплюнул несколько слов и замолк. Выключили его, а значит, готовы принимать раненого. Молодец Баранов, молодец.
– Наши, – выдохнул Толкач.
– Стояночка, – просипел я. Мы положили импровизированные носилки на асфальт.
Сталкеры стали нервничать, и я их понимал.
– Спасибо, мужики.
– За такое не благодарят, – сказал морщинистый. Молодой же не унимался, интересно ему было до колик в почках:
– Так что случилось?