– Что с детьми?
– А что с детьми? Как ты сказал, так и сделали. Себе разобрали каждый по одному. Воспитывать будут, наверное. – Элиас хмыкнул. – Здорово же ты их впечатлил, парень. Дедуля наш Валаарий последние волоса себе в носу подергает от таких новостей. Хорошо, что в глушь идем. А то как бы охоту на тебя не устроили. Я уж не знаю, сколько теперь голова твоя стоит. Жертвенное ущелье завалил! Это ж… со всех винтиков сойти.
Он шумно выдохнул и побрел дальше, к проступавшим из белой хмари кустам, а через минуту снова заговорил:
– У тебя так живот бурчит, что аж спине щекотно. Голодный, да?
– А ты сытый?
– Скоро червячка заморим! – бодро сообщил Элиас. – Примали нам всей толпой снеди насобирали. Сумка до сих пор тяжелая. И вещиц полезных дали, так что костер сообразим, пока не стемнело, и поужинаем. Куль – вообще штука прекрасная, и тебе тепло, и мне удобно.
Астре заставил себя успокоиться. Все шло хорошо. Они приближались к дому Зехмы, а Сиина уже должна была к нему подойти. Дети в порядке. Элиас не бросил его, и у них даже провизия.
Вот бы не думать о семье, мертвой руке и о том, что сестра могла погибнуть, а найти ее с помощью духа уже не получится. Вот бы забыть все, кроме этой минуты…
Калеку не покидало чувство преследования. Кто-то время от времени появлялся за спиной, бестелесный и невидимый, но почти осязаемый. И вот он снова пришел, но тут же исчез. Астре успел покрыться мурашками.
«Никаких призраков нет, – сказал он себе. – Я же знаю, что нет никаких призраков. Зачем я думаю о такой ерунде? Мертвец из пустыни хочет заполнить пеплом мою руку? Это глупость, Астре, ты просто напуган и устал. Никого здесь нет. Только ты и Элиас. Успокойся. Не думай ни о чем».
Они развели костер, чудом отыскав немного сухой травы, поужинали пластинками вяленого мяса и сытными шариками из смеси тертых орехов и ягод. Астре не помнил вкус пищи и не разобрал ни единого слова из беспрерывного потока болтовни Элиаса. Дух прималя не мог ошибиться. Калека знал, что ему не стоит засыпать, – этого ждет призрак. Он появляется проверить, бодрствует ли Астре, и если да – тут же уходит.
Когда они с Элиасом обсохли, потушили пламя и забрались в шалаш, закатив туда раскаленные костром камни, калека попытался завести разговор, но горе-прималь так умаялся, что рухнул без сил и тут же засопел.
Астре нечем было отвлечься в ловушке затмения. Поначалу он крепился, но вскоре тоже задремал и несколько раз одергивал себя, а потом решил – будь что будет. И провалился в сон, где вместо сновидений увидел плотный сгусток энергии.