Настоятель остался холоден и безучастен.
– Благодарю вас, юноша. Однако я знаю слишком много путей, по которым информация может утекать и за пределы храма, и за пределы дворца.
– Полагаете, я все подстроил? – хмыкнул чиар, стиснув плечи мальчика. – Это сын двух Драконов! Он провидец и прималь! Его сила работает в обе стороны, и одно подкрепляет другое. Такого я еще не встречал, а я уже два десятка лет выискиваю и перепродаю провидцев по всей стране. Я многих повидал, уж поверьте. Если не хотите платить, я его забираю. Похоже, этот храм впустую называют главным.
– Вы все равно возьмете меня, – сказал Кайоши, вырываясь и пробегая за ворота. – В другое место я не пойду, так что не тратьте время на торг, просто отдайте ему десять чандалов. Эта цена будет последней. Я замерз и очень проголодался.
Чиара перекосило, а настоятель громко захохотал.
– Что ж, если он и правда такое сокровище, я не могу ему не верить, возьмите же свою плату. – Он развязал нагрудный кошелек и вложил в ладонь трясущегося от злости чиара стопку золотых кругляшей. – Остальное получите через половину трида, после того, как мы проэкзаменуем мальчика и убедимся, что его печати в рекомендательном письме подлинные, а не покупные.
– Этот ребенок лжет! – выпалил перекупщик. – Я заплатил за него пятьдесят монет и вез его к вам через всю страну с восточного побережья, а вы предлагаете мне жалких десять чандалов?!
– Лжет, говорите? Раз так, он не стоит и того, что я дал за него, – твердо сказал настоятель. – И он уже переступил ворота, назад пути не будет.
– Если попытаетесь меня забрать, я всем скажу, что вы обманщик, – равнодушно сообщил Кайоши, и в его тоненьком голосе сквозило не детское упрямство, а холодный расчет человека, давно продумавшего план.
Право, семья этого малыша обладала хорошими связями и была хитра до неприличия, раз научила сына такому ходу, но Цу-Дхо все-таки не хотел рисковать, упуская ребенка. Глаза Кайоши и взрослая манера поведения, пусть даже внушенная родителями, впечатлили главу храма.
Уже минуту спустя он шествовал по центральной дороге, держа мальчика за руку, испещренную странными символами. В сопроводительной бумаге говорилось, что это тайнопись, появившаяся на ребенке еще в материнском чреве. Якобы в ней заключено великое предсказание Черного Дракона, и Кайоши непременно разгадает его, как только достигнет расцвета способностей. Прочитав это, Цу-Дхо мысленно закатил глаза и попросил у Богов прощения для глупых, жадных родителей, которые дошли до того, что мучили пятилетнего сына татуировками. Не они первые, не они последние старались придать происхождению своего чада сакральный смысл. Каких только уловок не встретил настоятель на своем веку, но эта, пожалуй, была одной из худших. Знаки покрывали руки мальчика от ладоней до предплечий, словно перчатки, и одним Драконам ведомо, сколько слез они стоили бедному ребенку.