Он вспоминал последние мгновения на свалке и то, что предшествовало отчаянному пьянству. Больше он не наследник Соаху. Террай не принадлежит ему. Нишайравиннам Корхеннес Седьмой – не его имя. Он нищий, побитый и жалкий. Кому понадобилось выхаживать его? Из-за кого он так страдает?
Нико слушал чужие голоса, впитывая каждый звук, чтобы страшные мысли не добрались до него в охваченной жаром темноте.
Хлопнула дверь, потянуло морозным ветром. Принц успел вдохнуть его только раз. Тряпка на лице уже нагрелась, вот бы кто-нибудь снова ее намочил.
– Пришли! – радостно взвизгнула девочка, бросившись к порогу. – Вы мои хорошие! Пришли!
Вошедших было трое. Они топтались, чем-то шуршали, отряхивались.
– А я и говорил вам, – сказал некто, очень довольный собой. – Я их и встретил, и проследил, чтобы плату получили! А как тут братец мой?
Несколько человек приблизились к Нико.
– Повесить бы тебя на заборе вместе с твоим братцем, – огрызнулся мучитель.
– Ох ты! Как его разукрасили! Бедный! – пробубнил кто-то.
Голос был низкий и басовитый. Про себя Нико назвал его обладателя жалельщиком.
Самозваный брат уселся рядом, сменил тряпку и долго просил прощения за Воблу правдолюбскую, с которым пришлось оставить такого золотого человека. Мучитель отметелил его за это прозвище и четверть часа что-то ядовито шипел.
– Да ладно тебе, – впрягся за несчастного жалельщик. – Он ничего не слышал. Он же без сознания.
– Следите за языками, недоумки! Это чужой че ловек!
– Сам ты чужой! Это мой брат!
Нико, похоже, с кем-то спутали, и как только лицо начнет приобретать нормальный вид, вышвырнут из дома. Эта мысль отчего-то успокоила его.
Девочка, готовившая еду, запаха которой Нико, впрочем, не услышал, с восторгом разбирала кули, принесенные недавно пришедшими. С ее слов, там было немного гречишной крупы, буханка хлеба и горсточка муки на лепешку.
– Я и говорю – рыбное место! – кичился самозваный брат. – Хозяин их здорово хвалил! Он таких работяг сроду не видел! Все норовят по углам попрятаться да брагу сосать вместо работы. А эти как впряглись, так до седьмого пота и батрачили!
– Вас там хоть кормили? – с тревогой спросила девочка.
– Кормили, милая, кормили, – сказал спокойный, добрый голос третьего юноши. – Я им все мастерство показал, какое умею, а Рори тяжести такие носил, что трое мужиков не подымут. Работа у нас будет на трид точно. Там строить надо много. А еще мы попросили завтра взять цемента – дыру залепить в трубе. Денег пока не дадут. В первые два тридня только еду. Там кормят и с собой дают. Вы ешьте, мы поели уже.