Уилли кинулся на меня снизу. Я с размаху треснул его по плечу, потом еще раз — железяка обрушилась на его шею с мерзким стуком. Уилли с визгом упал.
Донни бросился вперед и попытался вырвать у меня скобу.
Рут налетела сзади, вцепилась ногтями, шипя, как разъяренная кошка. Под ее тяжестью колени мои подогнулись, и я упал. Подошел Донни, и щеку обожгла боль. Я вдруг почувствовал запах кожи. Обувной кожи. Он пнул меня, как футбольный мяч. Перед глазами полыхнула ослепительная вспышка. Я хотел схватить скобу, но ее не было. Пропала. Свет быстро померк, сменившись чернотой. Я поднялся на колени. Донни пнул меня в живот. Я свалился, хватая воздух ртом. Пытался встать снова, но не смог удержать равновесия. Волною нахлынули тошнота и растерянность. Потом меня стал пинать кто-то еще, по ребрам, по груди. Я свернулся калачиком и напрягся, дожидаясь, когда мрак перед глазами рассосется. Они били меня и ругались. Но слепота проходила, я снова видел, и когда я смог видеть достаточно, чтобы разглядеть стол, то покатился к нему, заполз под него, и смотрел на ноги Рут и Донни передо мной — и тогда я растерялся вновь, потому что там, где должна была лежать Мэг, теперь стояла новая пара ног.
Голых ног. В ожогах и ранах.
Мэг.
— Нет! — закричал я.
Я вылез из-под стола. Рут и Донни отвернулись. Шли к ней.
— Ты! — визжала Рут. — Ты! Ты! Ты!
Я до сих пор думаю — о чем тогда думала Мэг, правда ли она считала, что может помочь — может, она просто устала от этого, устала от Рут, до смерти устала от боли, устала от всего — но она должна была знать, куда будет направлена ярость Рут — не на меня, не на Сьюзен, а прямо на нее, словно отравленная стрела.
Но не было в ней ни капли страха. Взгляд ясный и решительный. И, несмотря на слабость, она умудрилась сделать шаг вперед.
Рут бросилась на нее, как сумасшедшая. Схватила ее голову обеими руками, словно святой, намеревающийся исцелить страждущего.
И грохнула об стену.
Мэг затряслась всем телом.
Она посмотрела на Рут, прямо в глаза, и на мгновение в глазах ее появилось то самое недоуменное выражение, будто бы даже сейчас она спрашивала: за что? За что?
Потом она упала. Рухнула прямо на матрас, как куль.
Дрожь вскоре прекратилась, и Мэг затихла.
Я потянулся к столу в поисках опоры.
Рут стояла, вперившись взглядом в стену. Казалось, она не верит, что Мэг там уже нет. Лицо стало серым, как зола.
Тишина в комнате была внезапной и всепоглощающей.
Донни склонился над Мэг. Поднес руку к ее губам, положил на грудь.
— Д… дышит?
Я никогда не видел Рут такой подавленной.