Коля сразу же согласился.
Лесной домик стоял в стороне от дороги. Тропинка, которая вела к нему, давно заросла травой. Соломин и сам чуть не заблудился, а не бывавшему тут человеку ни за что бы сюда не добраться.
Прежде всего новые жильцы занялись осмотром своих владений.
Сохранился дом отлично. В нём никто не бывал с тех пор, как умер отец Соломина. Столы и лавки, кровати и табуреты требовали лишь небольшой починки.
В шкафу оказалось четыре чашки, два ножа и три ложки. В русской печке стояли три чугунных горшка разной величины. С посудой было более или менее благополучно. Ещё лучше оказалось с инструментом. Отец Соломина был хозяйственный человек. Две простые пилы и одна лучковая, колун, два топора, три косы, бруски для отбивки кос, напильники для правки пил, набор плотничьих инструментов, изрядный запас гвоздей — всё это было аккуратно уложено и очень мало попорчено. Одно из двух вёдер ржавчина проела насквозь, другое же, оцинкованное, было совершенно цело. В погребе стояли три кадки. Они рассохлись, но, после того как их несколько дней помочили в озере, разбухли и перестали пропускать воду.
На следующий день Соломин пошёл в деревню, чтобы забрать отцовские вещи, хранившиеся у знакомого старика. Там оказалось много полезного: и праздничное платье матери Соломина, и старые, но исправные сапоги — их, видимо, надевали только по большим праздникам, — и бельё, и штук пять русских рубах, и два одеяла, и большой запас иголок и ниток. Но больше всего обрадовался Соломин, найдя два больших овчинных тулупа и две пары валенок. Иван Игнатьевич не мог унести всё сразу, и пришлось ходить несколько раз. Только через неделю всё было перенесено. Тогда развязали узлы, разложили вещи по местам.
Пока всё убирали, стемнело. На лучинках согрели воду. Выпили кипятку. Лене постелили постель, и она сразу заснула.
Иван Игнатьевич и Коля вышли и сели на крылечко. Деревья стояли не шевелясь. Серебряное озеро сверкало внизу. Отсюда, с холма, на котором стоял дом, на много километров виден был бесконечный лес. Нигде ни деревеньки, ни дома, ни дыма костра. Только ели, берёзы, озёра. Это безлюдье и пугало и успокаивало.
— Ничего, — сказал Иван Игнатьевич. — Проживём как-нибудь, а там и наши скоро вернутся. Не может быть, чтобы не вернулись.
Глава вторая
Жизнь в лесном домике
Всё-таки сначала им было очень трудно. Питались они рыбой, грибами и ягодами. Правда, рыба клевала, как только крючок уходил под воду, земляники, малины и черники было столько, что даже Лена без труда собирала большую корзинку, а ведро грибов можно было набрать возле самого дома. Но без хлеба и соли жить было невозможно. Соломин принёс из деревни немного, но запасы очень скоро кончились.