— Когда, через десять лет? — Выстрелил Коб в ответ.
Ой-ой.
Напряжение в комнате поднялось до красной линии, Брок снял ноги с журнального столика, слегка подавшись вперед вместе со мной, сказав:
— По осторожней, папа.
— Посмотри на меня, сынок, осознай то, что ты сейчас чувствуешь, и посмотри на меня, на человека, который заставляет тебя это чувствовать, — произнес Коб, наклонившись к Броку. — Я всю жизнь откладывал на завтра то, что должен был сделать сегодня, а ты, — он указал на сына бутылкой, — чувствовал себя еще хуже. Учись у меня, не заставляй своих сыновей чувствовать то, что чувствуешь ты сейчас, глядя на меня. Я не знаю, что происходит в доме этой суки. Но я точно знаю, что там что-то происходит, семь лет назад у меня было двое внуков, которые чувствовали себя прекрасно в своей шкуре, а теперь они выглядят так, будто готовы в любую секунду выпрыгнуть из нее. Либо она, либо ее мужчина, за которого она вышла замуж, но что-то там происходит, и тут дело не в тебе. Ты ушел со своей работы, стал более свободным, у тебя стабильная жизнь, теперь у тебя не будет оправданий.
— Я не могу поверить, что у тебя есть яйца, чтобы сидеть на моем диване и учить меня, как мне воспитывать своих парней.
Брок опустил ноги на пол.
Коб сделал огромный глоток пива, встал, с грохотом поставил бутылку на стол и посмотрел на своего сына.
— Нет, у меня мало времени, чтобы лелеять себя надеждой, что ты не облажаешься, как я — твой старик, и сделаешь все правильно со своей семьей.
Воздух стал колючим, царапая кожу, Коб перевел на меня взгляд.
— Хороший ужин, Тесс, прекрасный торт. Польщен, что ты поговорила со мной, дорогая, клянусь своей душой. — При этих словах тело Брока стало каменным, Коб перевел взгляд на него. — Я не сержусь, когда ты злишься на меня, потому что я этого заслуживаю, но, Слим, как только ты перестанешь злиться, то поймешь, что я прав. Ты можешь мне ничего не говорить, просто разберись со своим дерьмом. — Затем он поднял вверх подбородок, направившись к входной двери, пробормотав: — Я сам найду дорогу.
И ушел.
Я неподвижная и молчаливая сидела на диване возле разъяренного Брока, ничего не предпринимая, потому что не хотела опрокинуть чашу весов его ярости.
Мне следовало отодвинуться.
— Польщен, что ты поговорила с ним о чем?
Я отстранилась, передвинув руку, откинула голову назад и посмотрела на него.
— Что?
— Польщен, что ты поговорила с ним о чем?
— Мы... ну…, — неуверенно начала я, слишком осторожно.
— Выкладывай уже, Тесс. О чем ты говорила с Отцом Года?
О, боже.
Все становилось серьезнее, семье Лукас нужно разобраться со своими проблемами в самое ближайшее время.