Спирит испустил придушенный вопль:
– За что?!
– Шутить будешь меньше, – буркнула я, переходя ко второй стреле. Рядом затрещали кусты, похоже, сюда пробивался большой отряд. Неудивительно: мы весь лес, наверное, перебудили.
– Не оглядывайтесь, – предупредил Веслав. Я и не собиралась: как раз вытаскивала из крыла спирита очередную стрелу. Операция требовала осторожности: все-таки крылья, инструмент тонкий.
– Начинай, – выдохнул Эдмус, на которого обезболивающее уже начало оказывать эффект (еще бы, вылакал полбутылки, и не отравился, просто чудо какое-то!). – С последней я сам…
Треск стал ближе. Потом еще ближе, послышались чьи-то голоса, но я уже закрыла глаза и ушла в целение.
Сначала плечо, похоже, там что-то серьезное, ну да, стрела задела плечевую артерию, поэтому так идет кровь. Сосредоточиться, представить процесс сращения, не забыть об образовании тромба, срастить сосуды – это прежде всего…
Спирит сдавленно охнул от боли: не самое приятное ощущение, когда в твоем теле заново соединяются разорванные сосуды, а лейкоциты и тромбоциты начинают работать в десятки раз быстрее.
Теперь крылья, жаль, не знаю, как они устроены, ну ладно, просто срастить ткань, нет, поздно, сил нет. Сзади какие-то испуганные крики, негромкий хлопок и мертвая, каменная тишина.
Я открыла глаза. Посмотрела на Эдмуса, у которого вид был такой, будто он принимал грязевую ванну.
– Извини. Больше никак.
– Ничего, - ответил шут, нервно слизывая с воротника болотного жука. – У нас вон Веслав мастер утешать. Мне их даже немного жалко!
Я оглянулась – и ведь прекрасно знала, что увижу…
Лес превратился в подобие Летнего Сада. Только здесь фигуры были средневековыми, и позы у них были не столь классическими: кто-то замер с открытым ртом и вытаращенными глазами, кто-то целится, еще один поскользнулся и упал…
С виду – то ли бродяги, то ли разбойники. Все – холодный мрамор. Да еще такой, что заглядеться можно: белый, черный, даже с розовыми прожилками…
– Это было обязательно? – уточнила я, поднимаясь из лужи на ноги. Алхимик наклонился и подобрал несколько камешков – возле себя и возле нас. Снимал защиту от «Горгоны».
– Нет, конечно! – отозвался он яростно. – Но ты ж меня знаешь: день не могу прожить, чтобы не убить никого. Природная кровожадность, от прадедушки-кавказца унаследовал. Еще обожаю мучить до завтрака белых пушистых котят с невинными глазами, а после ужина…
– Весл, хватит, – устало попросила я. – Ты всех накрыл «Горгоной»?
– А с чего, ты думаешь, я их подпустил так близко и даже дал в себя прицелиться? – Веслав пересек прогалину, приподнял полы своей дорожной одежины и присел на корточки рядом с Эдмусом: – Как – ты его не утопила?!