— Ну, вот и началось.
— Что началось? — спросил Еган.
Старый лекарь поглядел на него и ответил:
— Молись Господу нашему за господина.
И ушел, а Еган начал цепляться к брату Ипполиту, но и тот ему ничего не ответил и тоже ушел.
Иногда солдат просыпался, слышал людей и просыпался. Он не знал, что это за люди, он просто хотел пить. Все время хотел пить. Ему хотелось пить, когда было жарко, и даже когда было холодно. Он пил, а потом засыпал, а ему снились плохие сны. Ему снились его друзья. Все они были уже мертвы. Это были его боевые товарищи, которых он давно похоронил. А еще снились ему рвы, заваленные трупами, сожженные деревни, бедные церкви еретиков, обезлюдившие города, трупы лошадей на окраине дороги. Но больше всего старые боевые товарищи. Они ничего ему не говорили, просто смотрели на него, а Волков знал, что они его ждут.
Когда он проснулся, он тут же забыл про них. Открыл глаза, прислушивался, оглядывался. Он не сразу понял, где он. Лежал в маленькой коморке с малюсеньким окном на твердой доске вместо удобной перины. «Я у монахов, — догадался солдат. — А где Еган?». И тут дверь открылась, и на пороге появился Еган. Он увидел, что глаза Волкова уже открыты, и сразу обрадовался.
— Господин, вы очнулись! А монах мне уже вчера говорит, мол, господин твой идет на поправку. А я-то думаю, вот, дурень старый, какая поправка, когда господин мой при смерти? Видно, грех на монаха так думать.
— Я, что, болел? — спросил Волков.
— Конечно! Почитай неделю в лихоманке провалялись. А уж трясло то вас как. И трясло, и трясло. Я аж молиться устал. Думал, уже все, нет у меня господина. А монах приходил и говорил: «Крепок твой господин, молись еще за него!». И велел вам отвар елки давать и еще каких-то трав. Вы лежите, я побегу на кухню, еду принесу.
Он убежал, а солдат подумал, что вообще не хочет есть. Он лежал и недоумевал: «Неделю? Я, что, тут неделю?». Последнее, что он мог вспомнить — это поединок, а еще мучительная операция. А вот потом словно обрезало.
Вернулся Еган, принес хлеб и теплое молоко с медом.
— Что было, пока я спал?
— Да ничего особо и не было…
— И никто мне не писал?
— Писать то не писали, а вот приходить проведать — приходили. Много кто приходил.
— Ну и кто же?
— Так барон приезжал.
— Барон?
— Ага, приезжал.
— А еще кто?
— Госпожа Анна один раз была.
— А еще?
— Лекарь. Отец Левитус по два раза на дню захаживал. И даже сам аббат каждый день приходил. Тут все за вас переживают. Ах, да, забыл сказать. Сам граф приезжал с господами.
— Молодой граф?
— Ага, приезжали. Зашли, пошептались с аббатом, спросили у меня, не нужно ли чего.