— Берешь? — довольно спросил Ортис.
Я кивнул.
— Беру. Вот как раз намедни печать свою магическую переделал. Пойдемте, молодой человек, в приемный отдел. Ознакомитесь с контрактом. Как, кстати, вас зовут?
— Йарти Аларатей, — со всевозможным достоинством ответил юноша.
Я кивнул. Бедняга, представляю, как несладко ему в академии пришлось с такой-то родословной.
— И не верьте лорду Ортису. Секретарями я не питаюсь.
— Ага-ага, и не забудьте, господин Аларатей, поинтересоваться, куда делся ваш предшественник, — все так же стоя в дверном проеме заржал Ортис.
Я, прищурившись, бросил в друга увесистым томом сводов таможенных законов. Попал.
— Так вот, — повернулся к будущему секретарю, — хочу вам сказать, что ваша внешность мне безразлична. Главное, чтобы вы… — Совсем не кстати вспомнился несуществующий Риам, и тут же пришла неплохая, кажется, идея. — Главное, чтобы вы нашли ко мне подход. А для этого, так и быть, я познакомлю вас с тем, кто сумел этого достичь.
Вот и пусть пообщаются. А я послушаю.
ВЕДЬМА
Я не спала всю ночь, снова и снова прокручивая в голове детали произошедшего. Таким я ДеШарка никогда не видела. Да я даже представить себе его таким не могла! За прошедший год я видела, казалось, все и составила о нем полную картину. Но как же я ошибалась!
Наше «знакомство заново» напугало меня до дрожи. Интересно, а он часто так на женщин смотрит? Кажется, этот взгляд можно было бы запатентовать как средство устрашения… да кого-угодно! Но отчасти произошедшее объясняло, почему рядом с ним до сих пор не видели одну и ту же даму дважды: так пугали его глаза. На инстинктивном уровне я знала, что есть что-то еще, поэтому от него нужно держаться как можно дальше.
Не выдержав, я прикоснулась к браслету, вызывая Кузю. Какая, собственно, разница? ДеШарк знает кто я. Так зачем мне прятать единственного друга, лишая себя даже минимальной поддержки. Будем откровенными: мне не сбежать отсюда.
До самого утра я пересказывала Кузе обо всем, что со мной произошло. Рассказ вышел сумбурным из-за моей излишней эмоциональности, но, кажется, чертенок меня понял. Казалось, друг все порывается сказать мне что-то, но, то и дело касаясь горла, словно дыхание застывало у него в груди, он так и не решился.
Утром мои надзирательницы не проявили никакого удивления от появления Кузи, словно все было в порядке вещей. Вежливые бесцветные улыбки, немного резкие суетливые движения и глаза в пол — я не могла не заметить, как сильно изменилось их отношение ко мне. Было очевидно, что вчера они поделились друг с другом увиденным и сделали какие-то выводы. Какие? Я не могла ответить на этот вопрос, но от того, что ДеШарк проявил ко мне какой-то нездоровый интерес, и теперь эти девушки меня боятся — внушало опасение.