Я начал присматриваться и прислушиваться к нему ещё тщательнее, уже не сомневаясь в своих выводах. В свете последнего не странным казался ни его страх, ни нежелание рассказывать что либо о себе, ни даже нетерпимость к чужим прикосновениям. Когда я однажды на радостях схватил его за предплечья и встряхнул, Риам едва не расплакался.
Последним штрихом стал день, когда я случайно застал парня переодевающимся (на случай непредвиденных ситуаций у нас всегда наготове была запасная одежда): вся спина моего секретаря была покрыта старыми зарубцевавшимися шрамами от кнута.
Светлые боги…
Я не придумал ничего лучше, чем предложить парню научить его приемам самообороны. Черт, этот взгляд будет преследовать меня в кошмарах ещё очень долго! Кажется, Риам решил, что я такой же, как и те, что его обижали: столько ужаса плескалось в черных, как смоль, глазах.
Но дальше — хуже.
Я никогда не думал над тем, какого типа мужчины составляют мое окружение. Но парень выглядел настолько несчастным, рассматривая высокие широкоплечие фигуры моих сослуживцев, заселяющихся вместе с нами в гостиницу, что я снова почувствовал себя дураком. Конечно же ему неудобно здесь!
Я нарочно распорядился так, чтобы нас поселили в один номер, надеясь, что мы как-то разговоримся вечерком. Не вышло. И уж тогда в ход пошла тяжелая артиллерия: я заказал для него полный комплекс услуг в местном спа с самым широким подбором девочек во всем нашем мире. Возможно, это именно то, что ему нужно?
Целый день я носился по своим делам, налаживая контакты и обсуждая военные дела, то и дело мысленно возвращаясь к подопечному: получилось — нет? Ждал его в номере, затаив дыхание. Знал, что пойму все по запаху еще до того, как он войдет в номер. Но — увы! — пах Риам лишь усталостью и испугом. Решив вытеснить неприятные воспоминания в его душе хотя бы рабочими буднями, нагрузил его заданиями.
Боги, бедный ребенок!
Я не знал, что мне делать. Единственное, что было верным — оставлять ситуацию на самотек будет в корне неверным.
Лучший друг, терпėливо выслушав мои невнятные объяснения, лишь хмыкнул, пообещав помочь. Я же погрузился в работу — время бесценно.
Помог. Коз-з-зел!
Я вернулся в гостиницу лишь под вечер, уставший и раздраженный собственной неудачей. А в номере меня ждал затравленный взгляд перепуганого в смерть мальчишки и развратного вида девицы. Я-то сразу понял, что это Камея решила восстановить профессиональную гордость: как же, еще ни один из всего мужского племени к ее девочкам равнодушным не оставался.
— И как? Не противно пользованным товаром удовлетворяться? — В тот момент мне показалось, что, возможно, причина отказа Риама от услуг ночных цветов именно в этом — брезгливость.