Прежде чем мы закончили, прошло ещё около часа. Сев прямо на землю прямо там, где и стояла, я с трудом заставила себя держать глаза открытыми. Все это время, где бы не находилась и что бы не делала, я все время находила ДеШарка взглядом, а по возможности еще и прислушивалась. Такой новый высший лорд внушал мне какой-то священный трепет и уважение. Под его четким руководством вся эта солянка из магов, воинов, логиков и следопытов превратилась в единый отменно функционирующий механизм. Ни одно лишнего слова, жеста или команды я от него так и не дождалась, потому что ДеШарк был в своей стихии: собранный и нацеленный на победу.
В папке у меня на коленях оказались донесения от старост более чем десяти деревень о том, что они заметили странные следы в лесах, пропажу скота и некоторых вещей вроде одежды, пустых мешков и лопат, например. Прибывшие по зову следопыты определили, что это следы мигрирующей стаи оборотней. Неизвестной, неучтенной никем огромной стаи волков.
— Что мы будем делать? — Дождавшись, пока ДеШарк отдаст последние распоряжения, подошла и встала рядом.
— Уничтожать, — сухо ответил мужчина.
— Что?! И даже не попробуем поговорить с ними? Выяснить куда и зачем они бегут?
Тяжелый взгляд высшего лорда пришпилил меня к земле.
— Учись думать, Риам. Голова, а не сердце, спасет тебе жизнь.
— Я не понимаю. — Стоило огромных усилий держать себя в руках.
— Ближайшее место, где они могли обитать ранее — халифаты, с которыми у нас мир и договор об экстрадиции или уничтожении беглых преступников, это первое. Стая, подобная этой, могла сорваться с обжитого места только по той причине, что пришел более сильный хищник. Учитывая количество особей, согнать их могла только армия. Армия не приходит без причин к своим поданным! Но, допустим, они пострадали невинно и вынуждены были бежать, спасая жизни самкам, детенышам и старикам. В таком случае, при достижении границы, вожак стаи обязан был прибыть в пограничную службу и договориться о переходе, а не бежать тайком забытыми тропами. За нарушение границ империи Калахару без документов, а, в случае такой толпы, и специального разрешения, наказание варьируется от каторги до казни. И что, скажешь, они станут с нами вести беседы?! Как скоро произойдет случайное или нет столкновение селян с оборотнями, в результате которого подданные империи, которых мы клялись защищать, погибнут?!
— Но нельзя ведь… так. — Душа моя металась и рыдала, но слез не было. В глаза словно насыпали песка. — Там ведь дети.
— Которые, если мы оставим их в живых, вырастут террористами, ненавидящими империю. — Казалось, в душе ДеШарка не было и грамма сомнения, но я была уверена, что это не так.