Он медленно обходит вокруг меня, становится на одно колено и удивленно приподнимает брови.
— Ты ранен?
Как только боль стихает, я встаю и выпрямляюсь и смотрю на него. Аарон точно последний из небесных, кого бы я посвятил в свои личные дела.
— Все в порядке. Ерунда.
— Уверен? Потому что выглядишь слегка ….зеленым. — Он подозрительно прищуривает глаза. — Может у тебя проявляется морская болезнь?
Помимо всего прочего.
— Все в порядке, — повторяю я, поворачиваясь к Табло и рассматриваю его. — Как обстоят дела с Даниэлем?
Аарон материализуется за моим плечом, скрестив руки на груди.
— Как же тебе повезло с моей заботливостью. Я бы позволил тебе прогореть на этом лишь для того, чтобы ты доказал свою точку зрения, но жертвовать всем человечеством … это уже слишком.
У меня еле получается сдержать стон, опустившись в кресло и подпираю рукой свою пульсирующую от боли голову.
— Что ты выяснил?
Мне даже не нужно смотреть на него, чтобы услышать насмешку в его голосе.
— В чем дело, о Всемогущий? Слишком много давления? Слишком сложная работенка для тебя?
Подняв голову, смотрю на него.
— Что ты выяснил? — повторяю я по слогам.
— Мархосиас всего лишь немного контактировал с семьей, следуя своей обычной тактике.
— Какой именно?
Он смотрит на меня свысока и говорит с полнейшим снисхождением.
— Где тебя носило все эти тысячелетия? Под землей? — резко улыбаясь, спрашивает он. — Нет? Должно быть это из-за компании с которой ты водишься. По-моему на тебя влияет демон, Габриэль. Выглядишь каким-то потрепанным.
Я вытаскиваю себя из кресла, не желая даже задумывать о том, что общего у меня с Люком, и подхожу к нему впритык.
— Есть ли хоть какой-нибудь шанс дождаться от тебя прямого ответа?
Он наклоняется, его лицо в нескольких дюймах от моего.
— А есть ли шанс найти кого-нибудь более компетентного на твою должность?
Он отступает назад.
— Дорога, по которой ты ступаешь, уже истоптана давно, — говорю я, изо всех сил пытаюсь держать голос ровным. — И это не сработало так уж хорошо с Ним. Гордость — опасная штука, Аарон, — я опускаюсь обратно в кресло. — Мархосиас? — рявкаю я, сытый по горло его выходкой. Непреднамеренная волна силы вырывается из меня с этим словом, отталкивая Аарона на шаг назад.
Он, пытаясь устоять на ногах, смотрит на меня дикими глазами.
— Он следил за двумя младшими.
Я вскакиваю с кресла. Моё ноющее тело протестует, в то время как я пытаюсь сдержать стон.
— Грейс и Мэгги? — Фрэнни никогда не простит мне, если что-нибудь произойдет с ее младшими сестрами. — Как они?
На его лице удивление сменяется привычным презрением.