С тех пор со мной, что-то произошло, энергия голема как-то на меня сказалась. Я стал видеть в темноте, что твой филин, дальнозоркость прошла сама собой, а потенция увеличилась втройне. И ещё я стал читать чужие мысли. Пренеприятное, доложу я вам, занятие читать чужие мысли. Вот только водкой от этой напасти и спасаюсь.
Вот и сейчас, пацан, я прямо читаю твои мысли — брешет старый Бабай. Ладно, ладно, не конфузься. Давай выпьем.
Парни, водку сталкеру пить можно, и даже нужно — водка выводит радиацию. Но надо пить с умом. Надо помнить: где, когда и как много. Однажды водка меня спасла от инопланетян. Рассказать? Ладно, ладно, расскажу, рассаживайтесь.
Тогда, по дороге в бар, зашел я разжиться махрой к Мичурину. Мичурин, ну, это тот, который, на кой-то ляд, выращивает какие-то голландские грибочки в катакомбах Агропрома. У него там, на поверхности ещё грядки отличного сортового табака. Да, коноплю он тоже культивирует, но это так, в декоративных целях.
Да никакой он не зверюга, просто он не любит праздно шатающихся по его зарослям конопли, особенно нудистов! И стреляет он так, для острастки, в воздух. Во всяком случае, в первый раз.
Так вот, потрепавшись за жизнь с Мичуриным, и разжившись табачком, я двинул в бар «Сто рентген». Бармен встретил меня радушно и даже бесплатно угостил каким-то «фирменным» коктейлем под названьем «Ведьмин студень». Я ещё тогда подумал, с чего бы это вдруг такая щедрость? Попробовав — понял, бармен, паскуда, использует меня в качестве бесплатного дегустатора какой-то новой бурды. Но меня каким-то «студнем» не проймешь. Я могу глотать градусники, лишь бы в них были градусы.
Ладно, заказал я себе водки, сижу за столиком, курю, скучаю. Настроения — никакого. Постепенно на меня стала наваливаться какая-то тоска. В баре ни одной живой души, не то чтобы выпить, даже поболтать не с кем. Не пить же водку одному, вот так, в одну харю. Не знаю, почему-то мне взбрело в голову сходить к моему другу Леснику. А что? Для такого, как я, семь верст по зоне не круг. Засунув за пазуху бутылку водки, я собрался и отправился в лесничество.
На Янтаре я почувствовал себя как-то странно. Вроде бы всё как всегда, но что-то не так — краски ярче, и солнце светит как-то по-другому. К тому же мне стало казаться, что вороны на деревьях не просто перекаркиваются, а переговариваются между собой. Я стал прислушиваться, ещё немного, и я пойму о чем. И ещё я услышал музыку, какой-то марш. Мне это показалось забавным, и я стал хихикать. Вот же блин, либо Бармен, гад, намешал чего в свой фирменный напой, либо Мичурин, сволочь, по доброте душевной, отсыпал мне табака из своих личных запасов, с коноплей.