Альберехт включил радио. На этот раз оно заработало, но новостей не передавали, играла музыка Бетховена. Широкая натура у нидерландского народа. В тот день, когда немцы нападают на его отчизну, по нидерландскому радио передают немецкую музыку. Это говорит не просто о широкой натуре, но и о величии души. Для немцев это урок. Бетховен! Лучший способ показать Гитлеру его ничтожность и недолговечность, противопоставив ему нетленную красоту бетховенской музыки, не так ли? «Если бы я был немцем и мой сын сейчас воевал бы за Гитлера, мне хватило бы Бетховена, чтобы пасть духом. Двадцать лет, сынок, мы с мамой за тобой ухаживали, кормили тебя, утешали, когда ты грустил, и заклеивали пластырем ссадины у тебя на коленях, когда ты падал. А теперь тебя убьют. Не во имя Бетховена, а во имя самого безобразного, что когда-либо породила Германия». Выразительный жест рукой в просторном рукаве прокурорской тоги. Альберехт увидел себя стоящим за столом с зеленым сукном. Он произносил обвинительную речь против Германии, и зал слушал его, затаив дыхание. Маленький немецкий солдат, ты должен умереть за Гитлера, а Бетховена это не заденет ни на волосок.
Победа духа? Если бы у Альберехта было с собой оружие и он увидел бы поблизости немецкого юношу, он бы выстрелил в него и затащил, умирающего, в свою машину, чтобы в последние минуты жизни солдатик слушал Бетховена. Тогда бы этот маленький эсэсовец навсегда запомнил, что не всякий немец может быть Бетховеном.
Музыка оборвалась. Голос диктора произнес: «Воздушная тревога, воздушная тревога. Над Гаудой замечена эскадра из сорока восьми немецких бомбардировщиков, направляющихся на юго-запад». Затем снова заиграла музыка. И снова голос диктора: «Не доверяйте ложным сообщениям. Слушайте только знакомые голоса».
Гитлер, этот хам, в своей узколобости запретивший музыку композиторов, не устраивавших его по политическим соображениями, Гитлер отправляет самолеты, чтобы нас бомбить, и что мы в это время слушаем? Бетховена. Что слышат немецкие летчики, настроившие бортовое радио на Хилверсум и бомбящие наши города? Бетховена. Возможна ли большая нелепость? Нелепость, в которой маленькая страна становится великой!
Его взгляд скользил по полям, лугам и плодовым деревьям, стоявшим в цвету. И владельцам всей этой красотищи придется ее защищать! Весь мир придет нам на помощь, потому что это самая красивая и благородная страна, когда-либо существовавшая на свете! Невозможно представить себе, что здесь все будет сожжено! На лугу, мимо которого он проезжал, стояли пестрые коровы, терпеливо ожидая, когда их подоят. Вот к ним подошла крестьянка, державшая в одной руке трехногую табуретку, а в другой – подойник из светлого металла, на котором солнце прочертило сверкающую, точно алмаз, линию. Пожалуй, эта мирная жизнь, продолжающаяся, как ни в чем не бывало, под голубым небом его родины, еще более величественна, чем музыка Бетховена.