Он чувствовал раздражение, даже злость.
— Мы все так считаем, — прогудел дядя Леша.
— Жизнь свою загубишь, — поддержал его Воропай.
— Это моя жизнь! — с вызовом бросил Пол.
— Твоя, — согласился отец.
— Но ты нам не чужой, — сказал Семеныч.
Пол не нашелся что ответить.
— Если ты убьешь Гареева, то зла на Земле меньше не станет, — прогудел дядя Леша.
— Ты не за нас мстишь, — добавил отец. — За себя…
— Что «за себя»? — не понял Пол.
— Батя твой хочет сказать, что ты боишься, — пояснил Воропай. — Поэтому и решил грохнуть Гареева.
— Ничего я не боюсь, — пробормотал Пол, опустив голову.
Проницательный Воропай попал в точку. Он действительно боялся Гареева.
— Ты сам станешь таким, как он, если сделаешь это, — сказал отец. — Подумай, Паша. Крепко поразмысли. В жизни есть моменты, прожить которые снова потом уже не получится. Это как со станциями в поезде. Едешь, смотришь в окно, выбираешь, где сойти. Если сошел, то обратно в поезд уже не вернешься, он — ту-ту! — уедет.
— Да что ты со мной как с маленьким! — раздраженно выкрикнул Пол.
— Так ты тут и есть самый маленький, младший. — В голосе дяди Леши слышалась усмешка.
— И в некотором роде обязан прислушаться. — Семеныч сделал шаг вперед, встал рядом с дядей Лешей. — Думаешь, нам легко было прийти к тебе?
— Я вас не звал!
— А нас… — Женский голос раздался неожиданно.
Пол вздрогнул. Это была его мать.
— Нас, Павлик, звать не нужно. Мы и так постоянно с тобой. Просто разговаривать можем не всегда.
— Мама… — Пол не знал, что еще сказать.
Он вытянул шею, пытаясь разглядеть ее, невысокую, за рослыми мужчинами.
Мать, видимо, поняла это и сама вышла вперед. Шторы были задернуты неплотно, и с улицы в комнату падала серая полоска света.
Мать встала так, что Пол увидел ее лицо в этой неживой, пыльной полосе. Такую он ее не помнил, видел только на фотографиях. Мать была молодая, двадцати с небольшим лет.
— Ты тоже считаешь, что я должен отступить? — спросил Пол.
— Я считаю, что мой сын не должен становиться убийцей, — сказала мать и посмотрела на Пола.
Он вдруг с удивлением заметил, как она похожа на Настю. Точнее, Настя на нее. Тот же овал лица, глаза, рот, нос, лоб. Даже прическа одинаковая.
— Что же мне делать, мама? — спросил Пол.
— Подниматься, — сказала мать. — Вставай, Павлик. Слышишь? Пора. Уже половина шестого!
Пол повернул голову, открыл глаза и сразу зажмурился. В лицо ему бил свет лампочки. Над кроватью стояла… нет, не мама — Настя, и трясла его за плечо.
— Вставай! Половина шестого! У меня будильник в телефоне надорвался уже!
На завтрак времени не осталось. Пол просто попил минеральной воды и сжевал, не чувствуя вкуса, пару каких-то крекеров, купленных вчера Настей. Все происходящее он словно бы видел со стороны, но списывал это на недосып и мандраж.