Неужто она и впрямь думала, он не узнает, что она была там? Его мать до сих пор поддерживала отношения со старыми приятельницами. Так что это был просто вопрос времени — сколько пройдет часов, прежде чем кто-то из них позвонит и сообщит — мимоходом, конечно, что какие-то приезжие спрашивали о Бекке Гаррисон. Естественно, это заставило ее потерять голову, и вот теперь она в панике обрывала ему телефон.
— Не переживай, ма. Кому какое дело, зачем они приезжали и какие вопросы задавали? Ты же знаешь местных — никому из них и в голову не придет откровенничать с приезжими.
— Да, но ведь они упоминали ее имя…
— И что? Они же считали, что речь идет о человеке, которого можно отыскать.
В трубке повисла тишина. Даже не видя ее лица, он знал, что она сейчас прокручивает в голове эту мысль, просеивает слово за словом, как заботливый садовник землю. Соображает она до сих пор неплохо, подумал он.
Ему нравилось считать, что это бесценное качество — умение анализировать ситуацию — он унаследовал от нее. Интересно, откуда у нее это? Может, стремление столь тщательно вникать в каждую подробность вошло у нее в привычку благодаря бесконечным годам изнурительного труда, когда она часами чистила крабов, кропотливо освобождая хрупкие панцири от кусочков нежного мяса? Но привычку невозможно унаследовать. Зато ее можно перенять — если очень постараться, конечно.
Естественный отбор — услужливо подсказала его память. Эти слова сами всплыли у него в мозгу, такие же неожиданные и святотатственные, как в тот день, когда он услышал их в первый раз. Это случилось семь лет назад. Он вернулся из школы, горя желанием поскорее рассказать матери о путях эволюции. Почему у жирафа такая длинная шея? Ведь она не всегда была такой. Просто жирафы с короткой шеей постепенно вымерли.
— Не смей богохульствовать, еще отец услышит! — сурово оборвала его мать.
Но отец, вернувшись вечером домой, неожиданно заявил, что это вовсе не бессмысленный вздор, как считает мать.
— Если крабы были бы чуток поумнее, — ухмыльнулся он, — то это они бы плавали на ялике, а я бы копошился в грязи, стараясь зарыться поглубже, чтобы меня не поймали. Какой смысл брать в жены лучшую чистильщицу крабов на всем острове, коли я не в состоянии приносить ей достаточно крабов на разделку?
Конечно, она вовсе не была лучшей — просто муж любил ее и не видел ничего дурного в том, чтобы немного преувеличить. Впрочем, руки у нее и впрямь были ловкие. Женщина, которая зарабатывает себе на жизнь сортировкой и чисткой крабов, с годами становится настоящей волшебницей. Ни одному туристу или гурману такое и во сне не приснится. Ее личный рекорд — пятнадцать фунтов крабового мяса за один час. И дело тут вовсе не в скорости, а скорее в тщательности, с которой она делала свое дело. После того, как мать, очистив краба, швыряла пустую скорлупу в сторону, там даже муравьям нечем было поживиться.