За браслет не дали много, но и это было куда больше, чем порой мы добывали с Сашкой. Растяну на неделю, если получится. А уж если к концу недели Таяна меня не найдет, смысла ждать дальше не останется. И надо будет думать, как жить дальше. Или как хотя бы попытаться дать знать своим, что я на Земле.
После всего я разжилась краской для волос, небольшими ножницами, бейсболкой, бутылкой чистой воды и сухими калорийными батончиками. На первое время хватит, а если совсем прижмет, раздобуду горячего питания. Или стащу какой-нибудь сэндвич - вряд ли навыки исчезли.
Народа постепенно становилось все больше и больше, и я не стала искушать судьбу. На метро добралась до спального района и облюбовала одну из замороженных высоток. Бедные дольщики, заплатившие за квартиры, наверняка негодовали, изо дня в день видя, как обещанные им квартиры превращаются в трущобы. Но сейчас эта высотка была моим спасениям - такие не патрулирует полиция, а спрятаться здесь проще простого. Я собиралась ночевать на втором, достроенном этаже, а чтобы перекусить, поднялась на самый верх.
Здесь, вдали от самых сумасшедших небоскребов, открывался вид на спящую и безмятежную окраину города. Розовые краски рассвета мягко касались крыш двух и трехэтажных частных домов. Этот пейзаж был мне привычен. Но как дома я себя совсем не чувствовала.
После того, как стемнело, я поняла, что мне нужны часы и какой-нибудь спальный мешок. Оптимизма эта мысль не добавила, даже если взять все в комиссионном, денег с продажи браслета останется совсем чуть-чуть. Но спать на жестком полу, подложив под голову куртку, было адски неудобно. Это я за месяцы жизни в роскоши так отвыкла от спартанских условий? Хотя, конечно, мы и с Сашкой старались найти хоть какое-то подобие кроватей. Но сейчас следовало хотя бы пару дней посидеть на месте и переждать возможные поиски. Риск столкнуться с людьми Хенсема не стоил мягкой постели.
Я не могла уснуть и лежала, рассматривая размытое и тусклое отражение себя в фольгированной обертке бутылки воды. Днем мне пришлось выбраться в торговый центр, чтобы покрасить волосы, но сделала я это неумело и явно неправильно. Хотя светлые кудри с легкостью брала любая краска. Я хотела стать шоколадного или орехового цвета, но сейчас торчащие в разные стороны кудри скорее можно было назвать черными. Хотя в лучах солнца они отливали каким-то баклажановым оттенком. Впрочем цвет волос меня мало волновал. Отрастут, смоются - если, конечно, я до этого момента доживу.
В полной тишине здания каждый шорох неимоверно пугал. С пару часов назад я, только было задремавшая, подскочила от кошки, что залезла через разбитое окно первого этажа. Рыжая нахалка перепугала меня до смерти, и была такова - только облезлый хвост мелькнул на лестнице.