Костяк коллектива и самое ценное оборудование в начале войны эвакуировали на Урал. Остались ветераны да подростки, и производство продолжалось. Сначала почти на голом месте освоили ремонт боевых машин М-13, а потом возобновили выпуск боевых установок, не возвращая оборудования с Урала. Справились своими силами, да и соседи не отказали в помощи.
По плану из заводских ворот каждый день должна выходить одна боевая машина. А покидали завод сначала две, потом три и, наконец, четыре установки. Подполковник Виноградов сам до войны работал конструктором, он вырос на заводе, понимал душу рабочего человека. Но такого ему видеть не доводилось. Он взволнованно говорил солдатам:
— В самый тяжкий период для нас мы сделали однажды шестнадцать залпов подряд, меняя каждый раз позиции. После этого солдаты и офицеры вповалку спали прямо на земле. Командование потребовало тогда сделать еще три залпа. Ветераны помнят, что было в тот день… Подгибались ноги, ползком ползли солдаты, волоком тащили ракеты. Товарищи, вы не забыли того дня? — воскликнул подполковник.
— Как можно забыть такое?! — раздалось в ответ. — Помним! Помним!
— Эти вот три залпа, сверх всего, ежедневно производят рабочие на заводе. Ежедневно! И прошу заметить… Питание у них, если по калориям, в четыре раза меньше нашего. Мы с вами, товарищи, в большом долгу перед нашим богатырем-рабочим.
Сказал Виноградов и другие, не очень лестные для боевых расчетов слова:
— Беритесь за ум, товарищи воины! Все силы приложите, всю волю мобилизуйте, чтобы преодолеть «катюшебоязнь»! Это наше отечественное оружие, и нам его осваивать, чтобы гнать и гнать фашистов.
Подполковник не преувеличивал.
Реактивного оружия вначале побаивались, приемы выполняли с опаской. А страх — плохой помощник при овладении новой техникой. После занятий новенькие солдаты и сержанты возвращались в расположение дивизиона бледные, истекающие потом, измученные физически и, что гораздо хуже, психически.
Учебные занятия проходили в составе батареи. И заключительный залп давался по намеченной цели одновременно из всех установок. Вой и скрежет мин оглушал и подавлял новичков, зато приводил в восторг ветеранов полка.
При первом же залпе Денис испытал подавленность и страх. Он решил было, что причина тому контузия, но, поговорив с товарищами по расчету, понял, что те же чувства испытывают почти все новички. В процессе спешной подготовки это психическое состояние как-то не учитывалось. Между тем оно мешало обучению.
Денис мог бы рассказать об этом командиру батареи Запорожцу, но останавливала смутная неприязнь, которую он испытывал к старшему лейтенанту. Откуда она, Денис понимал. Всему виной была сцена в санчасти…