До открытия огня оставалось больше часа. Уже заняты огневые позиции, сделаны нужные подсчеты, почва около установок щедро полита водой, взятой из ручья. Этот обязательный полив — новшество, введенное Назаровым. При сгорании пороха из сопла ракеты вырывалась мощная струя огня и дыма и поднимала клубы пыли, демаскируя установку. Поэтому, занимая огневые позиции, старались выбирать травянистый покров, а если его не находили, старались обильней поливать землю водой.
Каждой батарее намечены пути для смены позиций.
Присев в траншее, Денис думал о том, чем сейчас он должен заниматься как комсорг? Комсомольцев в батареях больше половины. Оформлены списки, избраны секретари. Ребята на первый взгляд вроде бы неплохие. Правда, многие из них не участвовали в боях. Еще неизвестно, как себя покажут.
Что, если обойти секретарей, спросить о настроении, кого-то подбодрить? Но не будет ли это выглядеть наивным, смешным?
Интересно, как бы действовал сейчас подполковник Виноградов на его месте? Наверное, находился бы неотлучно у командира дивизиона и уточнял обстановку. А может, пошел бы по батареям и взводам? Скорее всего, сделал бы и то и другое.
К Назарову ему, Чулкову, сейчас нельзя: какой из него помощник? Впрочем, зря так. Вдруг найдется поручение для него?
— А, комсомол явился! — приветливо встретил его капитан на своем КП, расположенном в блиндаже. — Есть вопросы?
— Так точно, товарищ гвардии капитан. Вот опыт у вас, сотни залпов. Что сейчас должен делать комсорг?
— Гм… — Назаров пожевал губами. — А кто знает, что он должен делать! «Боевой листок» выпустил. Секретарей избрали. Что ж еще? Действовать по обстановке… Минуту. — Капитан взял у телефониста трубку. — Шестой слушает. Все тихо, спокойно. Никаких изменений. Подремать хочется, да вот комсорг не дает. Что делает? Моральным моим состоянием интересуется, подбадривает. А вообще врастает… Ему? Минуту. — Весело блеснув глазами, капитан протянул Чулкову трубку. — Подполковник Виноградов.
— Меня?!
— Бери, бери.
Трубку Денис взял нерешительно, опасливо.
— Слушаю, товарищ третий.
— Здравствуй, сынок. Волнуешься?
— Да нет. Изнываю от безделья.
— Наша забота подготовить все заранее, а сейчас надо пожинать плоды. Заметил свою ошибку, исправь.
— Может, обойти секретарей?
— Мельтешить перед глазами не резон. Присматривайся, вбирай в себя, как губка. Понял?
— Так точно, понял, товарищ третий.
— Ну что ж, до встречи…
— Получил инструкцию? — улыбнулся Назаров.
— Приказано стать губкой и впитывать в себя побольше.
— А что? Мудрый совет.
До залпа оставалось двадцать минут. Тянулись они особенно долго. От волнения у Чулкова вспотели ладони.