Солдаты нащупывали неровности в сыпучем суглинке почти отвесного склона. Нога Дениса соскользнула с небольшого уступа, и он медленно начал сползать вниз. Кто-то подпер его снизу. Чулков не видел, кто именно, но понял, что Вадим, — он всегда рядом.
Оглянулся. Там и тут над водой торчали головы людей. Винтовки, автоматы подняты…
Вплавь! Ведь это легко сказать. С винтовкой, в пудовых ботинках, с боеприпасами! И вода вокруг них кипела, клокотала. Спасти их от уничтожения — сейчас это зависело от штурмовой группы Чулкова.
Лощинка хорошо укрывала гвардейцев, подбиравшихся к гребню кручи. Незамеченные врагом, они подтянулись к самой кромке обрыва. Денис приказал:
— Приготовить гранаты!
Голос его от волнения сорвался, но, кажется, никто из солдат этого не заметил.
Тихонько выглянул из-за гребня. В нескольких метрах строчили сразу три вражеских пулемета.
— Гранатами — огонь!
Руки солдат взметнулись одновременна и сразу же там, наверху, загрохотало.
Одним духом все семнадцать вскарабкались на кромку обрыва.
— За Родину! Ура-а!
Ворвались в траншеи. В развороченных взрывами окопах валялись трупы гитлеровцев. Вид поверженных врагов придал сил, зажег в душах отвагу.
— За мной! В траншею!
Денис прыгнул в щель. Следом попрыгали солдаты, горохом рассыпались по траншее вправо и влево. Атака оказалась столь неожиданной, что гитлеровцы обратились в бегство.
Солдаты поливали бегущих фашистов огнем из автоматов и винтовок. Вадим проворно подскочил к оставленному на бруствере пулемету и, повернув его, начал стрелять.
Пулемет работал безотказно. Стрелял то короткими, то длинными очередями, вовремя перенося огонь с одной цели на другую. Получай, фашист, сполна!..
Молодец Вадим!
Когда диск с патронами у Чулкова кончился, он кинулся к оставленным врагом двум пулеметам. Они не были повреждены. На один кивком указал Карпухину, а из второго приготовился стрелять сам.
— Пали вправо! — приказал он ефрейтору. — Подави пулемет!
— Ясно! — отозвался Карпухин.
Спасибо тебе великое, генерал Евгеньев, за то, что заставил изучать оружие врага.
Карпухин быстро перебежал на правый фланг отделения и стал посылать очередь за очередью вдоль берега. В сотне метров от группы Чулкова сгрудились отступившие немцы. Путь им преградили свои же солдаты, двигавшиеся от второго оборонительного рубежа.
Над головой с воем пролетели снаряды. С левого берега артиллеристы постепенно переносили огонь в глубь немецкой обороны.
Чулков вспомнил про флажки и, прервав стрельбу, звонко скомандовал:
— Водрузить флажки на освобожденной советской земле!