Ева не спала до восьми утра. Рона металась и стонала во сне, это было побочным действием заживляющего средства. Маг постоянно бегала проверять состояние подруги. А заодно девушка с замиранием сердца наблюдала, как прямо на глазах волшебным образом затягиваются раны вампирши. Еще пару раз маг поднималась наверх, чтобы убедиться, что у горгулия тоже все в порядке.
В перерывах между этими рейдами Ева пыталась подремать на диване в гостиной. Мягкий плюш скрывал жесткие, острые пружины, о существовании которых девушка ранее не подозревала.
Но когда совсем рассвело, Ева наконец-то заснула крепким сном. А пробуждение было жутким: что-то тяжелое давило на грудь, откуда-то раздавались мерные тяжелые бухающие звуки ударов, и четко в том же ритме по щекам Евы било что-то мягкое, но волосатое.
Ева заставила себя открыть глаза. Медленно и осторожно. На груди мага сидел фамильяр и смотрел на девушку укоризненным взглядом желтых глаз. Еще Зверь методично хлопал лапой по щеке мага. Спасибо, хоть когти убрал. У этого животного чувство юмора было таким же, как у его хозяина Магнуса. А еще кто-то грохотал во входную дверь. Ева испугалась, что незваный гость разбудит Рону, поэтому поднялась с дивана и отправилась в коридор. Кот предусмотрительно спрыгнул с нее мгновением ранее, лишив мага возможности уронить себя на пол, и проследовал за временной хозяйкой к двери.
– Кто там? – спросила Ева шепотом.
Она прекрасно понимала, что обычный человек, если бы таковой оказался за дверью, ее не услышал. Маг или представитель любой другой касты тоже, но… такие существа просто почувствовали бы присутствие хозяина дома.
– Ева! – закричал за дверью знакомый, вернее, родной голос.
Девушка поспешила открыть.
– Миша? – удивилась она. – А ты чего здесь…
Глава Тайной Стражи Михаил Куракин влетел внутрь квартиры, стиснул сестру в медвежьих объятьях и начал судорожно ее оглядывать с нескрываемым беспокойством. Сам он выглядел так, будто долго бежал или участвовал в небольшой драке. Он был почти на голову выше сестры, плотного телосложения, но с такой же гривой золотистых волос, сейчас растрепанных, падающих на лоб. Глаза у Главы Стражи тоже были темнее, чем у сестры. Какого-то серо-стального цвета, пронизывающие и слишком внимательные. Сейчас, отстранившись на миг от кузины, он обшаривал ее взглядом-лучом, будто искал прорехи или раны.
– Ты! С тобой все в порядке? – спрашивал он. – Ты не пострадала? Почему не позвонила сразу?
– Мишка! – Ева редко позволяла себе так обращаться к брату. – Подожди! Тихо! Рону разбудишь.