Джек отложил ножи и, в конце концов, достал Уэбли из кожаной кобуры у себя на поясе. Пистолет тяжело и удобно лежал в его руке, деревянная рукоятка истерлась под форму его ладони за многие годы использования. Револьвер издал удовлетворённый «бум», когда Джек выстрелил, пули большого калибра оставляли массивные дыры в мишенях.
Резкий запах корбита в который раз наполнил воздух, а ленивые завитки дыма из дула летали по помещению. Но Джек мог почувствовать запах парфюма здесь внизу; давнее воспоминание о паре счастливых часов, проведённых с Гвен Купер в её первые несколько дней работы. Он учил её стрелять, лично, его руки вокруг её талии, когда он изменял её стойку, его руки поверх её рук, пока капитан медленно объяснял каждую деталь стрельбы, как осторожно нажимать, а не тянуть на себя, спусковой крючок. А потом как стрелять быстро, от бедра, из кобуры, от плеча, одним пистолетом, двумя, боком, лицом, подкрадываясь, переворачиваясь, смеясь. Джек улыбнулся воспоминаниям: какие были счастливые времена.
Джек подумал, что забавно то, как время отделяет тебя от трагедии и позволяет помнить скорее хорошее, чем плохое. А что если, накапливаясь, плохое начинает перевешивать хорошее? Что если воспоминания о том, как он смеялся над едким чувством юмора Оуэна Харпера были заменены воспоминанием о нём, лежащим на спине с большой кровоточащей дырой в груди? Или прекрасная Сьюзи Костелло. Что если он может помнить её только лежащей лицом вниз на пристани, напичканной пулями, но всё ещё не мёртвой? Или вся команда Торчвуда перед миллениумом, убитая своим же лидером Алексом Хопкинсом, сошедшим с ума от своей ответственности?
На протяжении сотни лет было множество людей, которые умерли, и Джек мог вспомнить, каким образом это случилось с каждым из них. Стал ли он одержим смертью? То, что он никогда не получит, никогда не испытает стало движущей силой для всего, что он делал.
Один из первых разов, когда они использовали инопланетную воскрешающую перчатку, чтобы вернуть к жизни жертву убийства всего на минуту или две, был в залитом дождём Кардиффском переулке. И Джек использовал эти драгоценные, украденные моменты жизни, чтобы спросить мужчину, на что это было похоже? Что там? Что ждёт в темноте?
Ответ, естественно, был: ты действительно совсем не хочешь этого знать.
И постепенно Джек начал понимать, что на самом деле не хочет знать. Потому что то, что ждёт там, в этой неизведанной стране, должно остаться неизведанным. Это было что-то тёмное, бесконечное и неумолимое. И это пугало его — пусть он сам никогда с этим не столкнётся, Джек знал, что людей, которых он любит больше всего на свете, ждёт все это. Так всегда происходит.