Корабль по форме напоминал огромный дирижабль, который я видел в XX веке, но без гондолы для экипажа, двигателей, пропеллеров, рулей и стабилизаторов. Он стремительно приближался, и я понял, что он гораздо шире, чем сначала мне показалось, и как бы сплющен по высоте.
Теперь я уже мог различить «опоры», которые удерживали корабль в воздухе. Они напоминали прожекторные лучи и при свете дня были почти невидимы. Впрочем, для человеческого глаза они были почти невидимы и ночью. Моя наставница сообщила, что лучей на самом деле два. Первый испускается прибором на корабле в направлении земли и состоит из «несущих» импульсов. Второй луч возникает в дополнение к несущему, являясь его отражением от земной поверхности. Корабль словно бы опирается на него и висит в воздухе, как мячик, который удерживается на верхушке водяной струи фонтана.
Рейдер приближался с невероятной скоростью. Скошенные под острым углом назад лучи придавали ему огромное ускорение.
Два корабельных дезинтегратора работали с нерегулярными перебоями. Там, где падали их ослепительные лучи, лес, скалы и земля мгновенно превращались в ничто.
Когда я позднее побывал в тех местах, то обнаружил там оставленные лучами шрамы глубиной около пяти и шириной примерно в тридцать футов. Облученная поверхность напоминала вулканическую лаву бледного, радужного и зеленоватого оттенка.
Как я уже сказал, дезинтеграторы работали с перебоями. Но только до тех пор, пока корабль не достиг центра долины, то есть средоточия жизнедеятельности общины. Там он внезапно остановился и начал тщательную лучевую обработку поверхности.
Разрушительные лучи теперь перемещались вперед и назад, оставляя между склонами холмов глубокие параллельные борозды. Тяжело дыша, мы с Вильмой в смятении наблюдали, как раз за разом чудовищный плуг перепахивает те места, где располагались известные нам лагеря и заводы.
– Какой ужас! – простонала она, глядя на меня испуганными глазами. – Ох, Тони, как они могли так точно определить наше расположение Ты видел Они нисколько не сомневались. Они остановились в заранее намеченном месте… Именно там, где надо.
Мы не стали говорить о том, что случилось бы, если бы они направили лучи на нас. Мы оба и так это знали. Мы просто за долю секунды превратились бы в электронные колебания. Понимая, что многие из наших знакомых за эти несколько мгновений «испарились» на наших глазах, мы потеряли способность думать и двигаться. Сколько это продолжалось, не знаю…
Наверно, мы находились в параличе недолго, потому что когда я пришел в себя и встряхнул Вильму, приводя ее в чувство, лучи пропахали не больше тридцати борозд поперек долины.