В пятницу все было готово к проведению операции. Спикеры мейдеров и экстревера доложили гранд-оператору о готовности, а тот в свою очередь позвонил комиссару-пять. Шевченко в это время находился в своей Ассоциации, готовый, если потребуется, подключить дополнительные силы. Он как раз вводил в курс дела появившегося Балуева. И в это время позвонил Громов:
– Валерий Егорович, с командой-один ко мне! Я у комиссара-четыре.
– Что случилось?
– Не теряй времени.
Шевченко озадаченно почесал бровь, потом переносицу, встретил взгляд Василия.
– Не нравится мне это… Придется тебе подождать меня дома, Баловень. Срочные дела. Располагайся, отдыхай, жди.
– А что произошло? Может быть, я с тобой? Неохота тут скучать одному.
Комиссар-пять думал недолго.
– Поехали, не помешаешь. Шеф вызывает по тревожной схеме, значит, появились непредвиденные обстоятельства. – Шевченко дал в эфир сигнал сбора команде-один, то есть своему личному экстреверу, и они помчались по известному адресу на Старую площадь, где находился Центр нетрадиционных технологий, возглавляемый комиссаром-четыре Бохановым Владимиром Эдуардовичем.
У девятиэтажного здания Центра был еще один этаж, десятый, о котором знали только те, кто работал в этом секретном 31-м отделе Центра. Здесь располагался компьютерный комплекс анализа информации «Чистилища», имеющий связь с большинством институтов страны и специальных организаций, в том числе – из среды силовых структур.
Громов ждал своего начальника безопасности в специальном кабинете-бункере на десятом этаже Центра, оборудованном мощным компьютером А-класса «Макинтош-Кинг». Увидев Балуева, он не удивился, только кивнул, протягивая руку:
– Как раз вовремя, Василий Никифорович. С корабля на бал. Сегодня потребуется ваша помощь.
Василий поймал его острый, насыщенный злой энергией взгляд и поежился: такого взгляда он не видел ни у одного из встречавшихся ему людей.
В кабинете находился и комиссар-четыре «Чистилища» Боханов, сидевший за пультом компьютера и не повернувший головы при появлении гостей. Руки у него лежали на двух лепестках-панелях сверхсовременного дизайна, голова схвачена дугой наушников, у губы – усик микрофона. Напротив светился объемный экран дисплея со сложной разноцветной схемой, то и дело меняющей форму.
– Не вижу, – произнес Боханов как бы самому себе.
Видимо, компьютер ответил ему через наушники, потому что комиссар-четыре снова буркнул себе под нос: «Не хами!» – и Василий понял, что директор Центра работает на компьютере в режиме звукового диалога.
– Что случилось, Дмитрий Олегович? – спросил Шевченко.