Блядь, мне было совершенно всё равно.
Что бы он ни делал, я лишь хотела, чтобы он делал это ещё сильнее, уничтожил нас обоих этим, если сможет.
В какой-то момент нам нужно об этом поговорить.
В какой-то момент нам нужно перестать притворяться, что этого нет.
Пока что я чувствовала, что ни один из нас не желает это обсуждать. Я ощущала наше нежелание делать что-либо, что заставит нас посмотреть этому в лицо, и уж тем более остановиться.
Я знала, что это как-то связано с тем, что тревожило Джема в глазах Блэка.
Я знала, что это как-то связано с теми особенностями Блэка, о которых ни один видящий нашей команды не хотел рассказывать Чарльзу. Блэк не хотел, чтобы это знал кто-либо, кроме меня.
Даже теперь Джем, наверное, пытался ограничить количество видящих в нашей команде, которым известна эта информация. Я слышала, как Блэк спорил с ним в Барьере на эту самую тему, пока мы ехали в лимузине на Калифорния-стрит.
В основном, Джем спорил, а Блэк увиливал или отвечал отказом.
Джем хотел стереть память Ковбою и Энджел.
Он хотел стереть каждого человека в нашей команде, который мог увидеть свечение глаз Блэка, свечение моих глаз, и вообще любого, кто заподозрил, что Блэк — не обычный видящий. Он также хотел стереть видящих, которым они не доверяли, так как недостаточно их знали.
Блэк ответил отказом.
Когда Джем стал настаивать, Блэк снова отказал и потребовал, что Джем оставил разум «его» чёртовых людей в покое… и разум его видящих тоже, если на то пошло.
Когда Джем попытался разговорить его на тему светящихся радужек, Блэк снова отказался и сказал ему заниматься своими делами, блядь.
Я знала, что Блэк чертовски серьёзен в своих угрозах, особенно когда дело касалось фокусов с разумом его человеческих сотрудников.
Я любила его за это.
А ещё я любила его за то, что нам не нужно это обсуждать.
Вопреки внешней грубоватости и заскокам Блэка, вопреки его гипер-прагматизму, который, по мнению Ника и других, граничил с социопатией, этические и моральные принципы Блэка намного твёрже, чем у большинства видящих.
Сколько бы я ни видела, как Блэк проворачивает всякие фокусы с сознанием людей за пределами своего доверенного круга, я никогда не видела, чтобы он использовал свой свет, чтобы хотя бы успокоить кого-нибудь, кто работал непосредственно на него. С другими видящими он обращался куда более сурово, включая меня.
Я не могла не заметить разительный контраст в том, как видящие со Старой Земли говорили, думали и обращались с людьми по сравнению с видящими. Большую часть времени разница была неуловимой, но когда на кону стояли вопросы безопасности, армии и разведки, разница становилась явной.