Ана достаточно легко нашла местечко на улице. Я посмотрелась в зеркальце со стороны пассажира и поняла, что мои глаза налились кровью, веки покраснели. На щеках выступили розовые пятна. Ресницы склеились и блестели. Ана протянула мне большие темные солнечные очки. Я надела их и вышла из машины. Поймав свое отражение в зеркале машины еще раз, я почувствовала себя Джеки Кеннеди. Одета для встречи, большие темные очки. Возможно, каждая женщина в глубине души хочет быть Джеки Кеннеди, но они имеют в виду Джеки Кеннеди первую леди или Джеки Кеннеди Онассис. Никто не хочет быть похожей на нее в горе.
Ана подбежала к паркомату и собралась засыпать в него четвертаки, но обнаружила, что их у нее нет.
— Проклятье! У меня кончились четвертаки. Ты иди туда, а я обо всем позабочусь, — сказала она, направляясь обратно к машине.
— Нет. — Я порылась в бумажнике. — У меня есть немного. — Я опустила монеты в паркомат. — И потом, я не думаю, что справлюсь без тебя. — И я заплакала снова, захлебываясь. Слезы потекли по моему лицу, становясь заметными только тогда, когда они вытекали из-под больших стекол очков.
ЯНВАРЬ
Когда мы сели в машину Бена, он спросил, готова ли я к приключению, и я ответила, что готова.
— Я говорю о настоящем приключении.
— Я готова!
— А что, если это приключение ведет нас в ресторан, до которого ехать больше часа?
— Если ты будешь за рулем, то меня все устраивает, — сказала я. — Хотя я не очень хорошо представляю, что может заставить нас проделать такой путь.
— О, это ты предоставь мне. — Бен повернул ключ зажигания.
— Ты говоришь загадками, — заметила я, но он проигнорировал мои слова.
Бен протянул руку и включил радио.
— Ты отвечаешь за музыку и при необходимости будешь штурманом.
— Меня это устраивает. — И я мгновенно переключила приемник на Национальное общественное радио. Когда зазвучали низкие монотонные голоса, Бен покачал головой.
— Ты одна из этих? — спросил он с улыбкой.
— Я одна из этих, — ответила я, не смущаясь и не извиняясь.
— Мне следовало бы догадаться. У такой красивой девушки, как ты, должен был обнаружиться какой-то недостаток.
— Ты не любишь разговорное радио?
— Полагаю, я его даже люблю. То есть я люблю его той же любовью, что и визиты к врачу. Они служат определенной цели, но веселья от них маловато.
Я рассмеялась, и Бен посмотрел на меня. Он смотрел, пожалуй, слишком долго, и я занервничала.
— Эй! Смотри на дорогу, казанова! — крикнула я. Казанова? Это кто сейчас сказал? Мой папа?
Бен тут же отвернулся и сосредоточился на трафике.
— Прости. Безопасность прежде всего.