Он вежливо постучал.
— Прошу вас, не могли бы вы… открыть дверь?
Молодая кореянка подошла к двери, указала на табличку с надписью «Закрыто» и покачала головой.
Бен молитвенно сложил ладони перед грудью, но она только пожала плечами.
— Элси, не могла бы ты сделать мне одолжение?
— Гмм? — Я стояла чуть поодаль на тротуаре.
— Отвернись, пожалуйста.
— Мне отвернуться?
— Я буду умолять ее, стоя на коленях, и не хочу, чтобы ты это видела. Я хочу, чтобы ты считала меня сильным, мужественным и уверенным в себе.
Я рассмеялась, но Бен продолжал смотреть на меня.
— Боже мой, ты не шутишь, — сказала я, рассмеялась и отвернулась.
Я смотрела на главную улицу. Я видела, как останавливаются автомобили на красный сигнал светофора, и мимо них проезжают велосипедисты. Я заметила пару, шедшую по улице с маленьким ребенком. Вскоре я услышала звон колокольчика и звук открывающейся двери, поэтому повернулась.
— Подожди! — услышала я голос Бена. — Пока не двигайся! — Я снова отвернулась.
Две минуты спустя снова звякнул колокольчик, и Бен обошел меня и встал ко мне лицом. В руках он держал два светло-коричневых стакана с мороженым, в которое были воткнуты яркие ложки.
— Как тебе это удалось? — спросила я, забирая у него один стакан.
Бен улыбнулся.
— У меня свои подходы.
— Я серьезно.
— Серьезно? Я ее подкупил.
— Ты подкупил ее? — переспросила я. Я была шокирована. Я ни разу не встречала человека, который подкупал бы кого-то.
— Ну, я сказал, что если она даст мне два стакана любого оставшегося мороженого, то я дам ей двадцать баксов сверху. Поэтому если это подкуп, то — да, я ее подкупил.
— Ага, я бы действительно сказала, что это подкуп.
— Коррупция, что тут скажешь. Надеюсь, ты сможешь меня простить.
Я уставилась на него.
— Простить тебя? Ты шутишь? Никто никогда никого не подкупал ради меня! — сказала я.
Бен рассмеялся.
— А теперь ты просто надо мной издеваешься.
— Нет, я говорю совершенно серьезно, — возразила я. — Мне это льстит.
— О, — с улыбкой ответил Бен и снова рассмеялся. — Замечательно. — Потом он откусил кусочек от своего мороженого и сморщился. — Кофейное, — констатировал он, подбежал к ближайшей урне и выплюнул.
— Ты не любишь кофе?
— Для меня кофе — это как походы к врачу и Национальное общественное радио.
Я взяла у него из руки стакан с мороженым и держала в руке, пока ела мороженое из второго стакана.
— Что ж, значит, мне больше достанется, — сказала я.
Мы вернулись в его машину, и никто из нас толком не знал, что делать дальше.
— Этот день не должен заканчиваться, — произнесла я. — Ведь так?
— Я рад, что ты это сказала, — ответил Бен. — Куда теперь?