— Великолепно, — сказала я и протянула ладони к огню. — Спасибо, что привез меня сюда.
— Спасибо тебе, что позволила мне сделать это, — ответил он, придвигая свой стул ближе ко мне.
Мы с Беном обсуждали наши жизни и нашу работу. Мы говорили о прошлых отношениях и наших семьях. Мы говорили о куче всяких вещей, только не о сексе, и все же именно секс все больше и больше занимал мои мысли.
Плечи Бена натягивали ткань черной рубашки. Он закатал рукава почти до локтей, открывая руки и запястья, тонкие, но крепкие, угловатые, но изящные. Когда я смотрела на них, мне хотелось, чтобы они прикоснулись ко мне. Мне хотелось, чтобы они подняли меня.
— Сегодня вечером ты великолепно выглядишь, — сказала я Бену, намазывая масло на хлеб. Я старалась говорить непринужденно. У меня не было привычки одаривать комплиментами мужчин, и я не знала, как сделать это без раболепия. — Эта рубашка очень тебе идет.
— Спасибо большое! — Улыбка Бена стала шире. — Спасибо.
Он опустил глаза и улыбнулся еще шире. Он выглядел смущенным.
— Ты краснеешь? — поддразнила я его.
Бен покачал головой.
— Ну… да. — Он поднял на меня глаза. — Мне неловко признаться в том, что я поехал в «Гэп» и купил эту рубашку для нашего свидания.
Я засмеялась.
— Еще до того, как ты позвонил мне?
— Ага. Я знаю, это звучит очень глупо. Но я просто… Я хотел хорошо выглядеть для тебя. Мне хотелось сделать этот вечер особенным, и, откровенно говоря, ни одна из моих рубашек не выглядела достаточно хорошо для этого.
— Ты нереальный, — прошептала я.
— Прошу прощения?
— Ты просто… Ты не настоящий. Какой парень будет таким искренним? И таким честным? Ни один мужчина ни разу не покупал новую рубашку только для того, чтобы отвести меня куда-нибудь и произвести впечатление.
— Может, ты просто этого не знаешь! — сказал Бен.
Подошел официант, чтобы принять заказ. Я заказала пасту. Бен выбрал стейк. И я поняла, что он будет настаивать на том, чтобы заплатить за ужин. Мы оба это знали. Я не собиралась заказывать ничего экстравагантного за его счет, и если бы он действительно думал, что я заплачу, то не стал бы заказывать ничего экстравагантного за мой счет.
После ухода официанта я вернулась к нашему разговору:
— Да, точно. Я об этом не знаю, но ни один мужчина никогда не говорил мне такого.
— Ну, разумеется. Только идиот признался бы в этом. Слишком очевидно, что ты мне нравишься. Мне надо об этом призадуматься.
— Нет-нет, пожалуйста, не меняйся. Это удивительное чувство.
— Когда ты кому-то нравишься? — спросил он, беря кусок хлеба и ломая его пополам. Одну половинку Бен целиком бросил в рот. Мне понравилось, что ради меня он купил новую рубашку, но не стал деликатничать с едой в моем присутствии. Было ясно, что даже если ему хотелось предложить мне свою лучшую версию, он все равно собирался оставаться самим собой.