Ана промолчала в ответ.
— Другие люди через это прошли, и мне хотелось, чтобы ты знала: если все эти глупые люди смогли это сделать, то ты, Элси Портер, тоже сможешь. Ты такая сильная и умная, Элси. Мне просто хотелось, чтобы у тебя было какое-то руководство… Чтобы ты понимала, что ты сможешь снова научиться жить.
— Элси Росс, — поправила я ее. — Меня зовут Элси Росс.
— Я знаю, — ответила Ана, обороняясь.
— Ты назвала меня Элси Портер.
— Это получилось случайно.
Я уставилась на нее, а потом вернулась к теме разговора:
— Через это нельзя пройти, Ана. Но ты никогда этого не поймешь, потому что ты никогда никого не любила так, как я любила его.
— Я знаю это.
— Никто не смог бы пройти. И наверняка эта проклятая книга ни в чем не может мне помочь.
Моя работа — это книги, информация. Мне нравилось в моей работе то, что слова, напечатанные в книгах, могли помочь людям. Книги побуждают людей расти, показывают людям жизнь, которую они никогда не видели. Они рассказывают людям о них самих. И вот я, скатившись на дно своей собственной жизни, теперь отвергала помощь оттуда, где, как я всегда верила, она существует.
Я вышла из книжного магазина.
Прошла по улицам с треснувшими камнями. По соседним дорогам. По большим перекресткам. Я ждала на светофорах. Я снова и снова нажимала кнопку переключения. Я избегала смотреть людям в глаза. Мне стало жарко. Я сняла толстовку. Мне стало холодно, и я ее снова надела. Я прошла через автомобильные заторы, пробираясь между машинами, и каким-то образом оказалась перед своим домом. Я смотрела на дверь своей квартиры. Не знаю, как долго я шла. Не знаю, как долго я плакала.
Я увидела что-то возле двери и с такого расстояния решила, что это, возможно, свидетельство о браке. Я подбежала к двери и расстроилась, увидев, что это всего лишь «Лос-Анджелес таймс». Я подняла газету, осознавая, что я совершенно не в курсе текущих событий с момента смерти Бена. Первое, что я заметила, была дата. Двадцать восьмое. Это не могло быть правдой. Но и неправдой тоже. Я сильно сомневалась в том, что в газете напечатали неправильное число, а я оказалась единственным гением, который это заметил. Все дни слились в один, перетекая один в другой, словно кровь. Я не ожидала, что уже почти конец месяца. Месячные должны были начаться много дней назад.
МАРТ
— Ты богиня, — сказал мне Бен, откидываясь на спину. Он вспотел, его волосы спутались, он дышал в ритме стаккато.
— Прекрати. — Моя голова была легкой, тело казалось пустым. Я чувствовала пот на лбу у самых волос и над верхней губой. Я попыталась вытереть его, но он выступал снова. Я повернулась к Бену, мое обнаженное тело рядом с его телом. Мои нервы стали гиперчувствительными. Я ощущала каждую точку, в которой его тело касалось моего, не важно, насколько легко или неуместно.