Лекс вцепился руками в верхнюю часть кабинки, перекладина над стеклом дёрнулась и предательски затрещала.
Я склонилась над «оружием», слишком давно готовым к схватке, наслаждаясь его длиной и твёрдостью. Блестящее в алмазных брызгах навершие манило меня своими совершенно идеальными пропорциями. И, когда я, наконец, сомкнула на нем губы, ощутив языком бархатную гладкость, по мужскому телу прошла судорога, и из груди вырвалось сдавленное рычание. Он тяжело и быстро дышал, на коже выступила испарина, смешиваясь с каплями воды. Обжигающие волны были столь сильны, что, казалось, вулкан вот-вот извергнется.
В этот момент я остановилась, давая ему отдышаться. Абсолютно синие глаза открылись, глядя на меня с диким, бешеным голодом.
Тогда мои губы вновь сжались на его сладкой плоти, двигаясь в такт скользящим ладоням. Лекс хрипло застонал, закрыв глаза, теряя разум. Его сердце колотилось, как сумасшедшее, и как моё собственное. Изо рта начали вырваться сбивчивые слова:
— Вакханка… Я больше не могу… Вакханка…
Низкий грудной голос прерывался от хриплых стонов. В такие моменты я останавливалась, не давая ему тех самых нескольких секунд, чтобы прийти к финишу. А потом мой язык вновь касался его блестящей твёрдости, чтобы продолжить сладкую пытку.
— Вакханка… Я… Пожалуйста…
Рваные, хриплые, полные нетерпения обрывки фраз. Я наслаждалась этой тонкой пыткой с привкусом сводящей с ума страсти. Получала удовольствие от его тела, напряжённого до крайности, доверенного до самой грани исступления, когда вспышка экстаза становится болезненно необходима.
И все это невероятно заводило меня саму. Низ живота уже давно скрутило в спираль, кровь раскалилась, словно горячий свинец, пульсируя в висках, груди, между бёдер. Сталь его желания стала почти невыносимой для меня самой. С невероятной силой мне захотелось почувствовать, каким на вкус будет взрыв этой «бомбы».
И, когда в очередной раз низкий стон, больше похожий на рычание, раскололся сбивчивой мольбой о пощаде, когда его плоть налилась столь сильно, что стала нестерпимо горячей, я не остановилась, а напротив лишь ускорила движения.
Задыхаясь от исступления, превратившись в дикого зверя, он выплеснулся, наполнив меня сладковатой влагой своей страсти.
А затем его тело, наконец, расслабилось. Опираясь спиной о стекло кабинки, он медленно сполз вниз, не открывая глаз.
— Мила, это что сейчас было? — спросил он, наконец, приводя дыхание в порядок.
— Тебе не понравилось? — спросила я, присаживаясь рядом.
Лекс медленно открыл глаза, пронзив меня все ещё тёмной синевой. На губах светилась предупреждающая полуулыбка.