Я беспомощно задрыгала ногами, пытаясь отстраниться.
— Отпусти меня, животно… — и он прижал меня к себе как можно сильнее, закрывая рот поцелуем.
Мягкие, властные горячие губы тут же закружили меня, засасывая в бездну привычного безумия. Но нет. Я была не готова так просто сдаться.
Сил оттолкнуть не хватало. И я больно укусила его за нижнюю губу. Лекс тут же отстранился, издав низкий грудной звук.
Он слегка отодвинул от меня лицо, одной рукой прижимая за талию, а другой протянув меня за волосы, запрокидывая голову и вглядываясь в глаза.
Как ни странно, он ни капли не злился. Напротив, его синий взгляд горел, на губах играла опасная полуулыбка.
— Вакханка, — хрипло проговорил он, разглядывая меня с каким-то хищным удовольствием.
И от его низкого полушепота мурашки побежали по спине, бедра лизнула горячая волна.
И тут же он бросил моё тело обратно на кровать и резко завел руки за голову. Медленно приблизился ко мне, прикрыв глаза, коснулся носом щеки, потерся о кожу рядом с ухом.
— Я так скучал, вакханка, — прошептал он, проникнув горячим языком в ямки ушной раковины, взяв в рот мочку, жадно укусив шею.
Я с трудом подавила приступ восторга. Тело хотело кричать, выгибаясь навстречу его своевольным ласкам, которых так не хватало. Дыхание мгновенно участилось, когда я почувствовала, как его спрятанная в джинс плоть требовательно прижалась к моему жаждущему наполненности лону.
— Отпусти меня сейчас же, — выдавила я, начав извиваться под ним, как змея.
Но он ничего не ответил, продолжая одной рукой удерживать оба моих запястья над головой. А затем ловко расстегнул и вынул ремень джинсов другой рукой.
— Что ты делаешь? — спросила сдавленно я, как кролик, наблюдающий за удавом. Щеки запылали, как только я представила, что он вот-вот расстегнет штаны, а я увижу его прямой, как стрела, напряженный желанием жезл.
Низ живота заныл от страха и чего-то ещё. Больше всего на свете я боялась признаться себе, что хочу его прямо сейчас. Хочу ощутить внутри его твердую гладкую мощь, хочу быть до основания наполненной его скользящими движениями, хочу снова почувствовать внутри себя пульсацию его острого, нестерпимого желания…
Лёгким движением руки он обвязал свой ремень вокруг моих запястий, зафиксировал пряжкой и обмотал конец вокруг спинки кровати.
— Как только я понял, что мне не нужен никто, кроме тебя, я тут же бросил Нику, — сказал он, наклоняясь ко мне, беззащитной, связанной, возбуждённой, но непокорной.
И его губы накрыли мои в горячем и жадном поцелуе. Он властно проник в меня языком, не давая возможности скрыться. И я ответила на поцелуй. Всего на один…