— Кто она? Надеясь, не Ирэн. Эта зануда сделает из тебя пай-мальчика. Что нам тогда делать без тебя?
— Он, наверное, про Ваньку спрашивает, — предположил Мулат, который уже поднялся с земли и отряхивал от пыли светло голубые, истертые в махру на коленках джинсы. — Так ее сегодня не было…
— Эге, Хан! Ноги целы. Так она тебе не по ногам попала? — Лохматый загоготал, довольный своей шуткой.
— По ногам? — переспросил озадаченный Хан.
Хохмач, испугавшись, что болтливый друг собирается пересказать Хану его утренний прикол, сильно и выразительно наступил ему на ногу. Лохматый не славившийся проницательностью, наезд друга расценил как вызов и ответно наступил ему на ногу, потом наступил Мулату — на всякий случай. Мулат топнул ногой по широкой ступне Лохматого.
— Где она? — повторил Хан, пренебрежительно наблюдая за толкотнёй друзей, на всякий случай он отступил от них на два шага.
— Кто она? — переспросил Лохматый.
— Он о Ваньке интересуется, — ответил Хохмач.
— Так она жениться.
— Кто женится? — опешил Хохмач.
Новость о том, что Ивана отпросилась с занятий, чтобы выйти замуж за какого-то «ботана», рассказанная несколько минут назад Ириной, показалась Лохматому прикольной. Но его приятели, по-видимому, так не считали. Более того, по их удивленному виду он понял, что они были не в курсе.
— Ну, или замуж выходит. А вы, что, не знаете? Никто, кроме меня ничего не знает? Вы что с Марса что ли? Это ж новость с первых полос.
— За кого замуж? — спросил Хохмач.
Он не поверил. Незамысловатая и простодушная Ивана не смогла бы утаить такое событие в её жизни. Она загодя растрезвонила бы об этом и не стала бы тереться после занятий в их сугубо мужской компании, а после занятий бежала бы к своему благоверному со всех ног.
— Я ж говорю, а вы мне не даете, все ноги оттоптали. За Ботана, конечно. За кого еще? Только не спрашивайте меня, кто такой Ботан, потому что…
Лохматый не договорил, потому что в этот момент послышался резкий тренькающий звук, возвестивший о начале следующей пары. Не сговариваясь, все трое ринулись в толпу несущихся к колледжу студентов. У Лохматого, наверное, были самые длинные ноги на курсе. Он всегда прибегал в аудиторию раньше всех, как бы далеко от нее не находился в момент звонка на занятия.
— Ты, идиот, откуда это взял? — крикнул вслед ему, едва поспевающий за ним Хохмач, голос его прерывался от бега, он тяжело дышал.
— Сам — идиот, — парировал Лохматый, рванул еще быстрее и оставил друзей далеко позади. — Спроси у Ирэн, если не веришь.
Некоторое время Хан пытался понять то, что услышал. Такого поворота событий он не предвидел. Элементарно проиграл бой на первой минуте. Прежняя жизнь его текла по расписанию — бои, тренировки, дом, занятия в колледже, редко — секс без обязательств. К последнему курсу он попытался оценить то, что он имеет, и что ему может быть полезно в последующей жизни. Он стал более внимателен к окружающим, прислушивался к разговорам, не гнушался ни компании сверстников, преподавателей. Он изучал людей, и не видел в них ничего, кроме недостатков, среди которых главным была инфантильная жадность. Жажда легкой наживы, ради которой люди рисковали близкими, страх, который заставлял их предавать свои убеждения, вот, что он видел. Он видел, как легко купить порядочность и еще легче добиться предательства. При этом причины измен или награда за них не имели абсолютных величин и категорий. В одном случае это могла быть обычная похвала, в другом — деньги. Он удивлялся, насколько легко одни убеждения заменялись другими и отстаивались с еще большим энтузиазмом и ожесточенностью. В какой-то момент своих исследований человеческой сущности ему показалось, что у него весь мир, как на ладони, которую он в сможет зажать в кулак.