Ноги Хана неожиданно отяжелели, будто он пробежал тридцать километров. Хан присел на корточки.
— Какого говоришь? Японского? — переспросил он.
— Олег стал перекрашивать тебе волосы в рыжий цвет, — продолжала, не слушая его, Полина, — У Бориса волосы рыжие были. Не знаю, куда пограничники смотрели, тебя с Борисом никак нельзя было спутать ни по внешности, ни по возрасту. Ведь ему было 5, а тебе — 3 года.
— Рыжий? — он бездумно повторил за Полиной слово, случайно зацепившееся за сознание.
— Рыжий, как солнышко, — обрадовано подтвердила Полина, — Сейчас покажу его фотографии.
Полина, цепляясь за поручни, тяжело встала со ступенек, зашаркала на кухню. Хан последовал за ней. Она поставила стул около навесного шкафа, потянулась к верхней полке.
— Я ни одной фоточки не выкинула. Когда он «заметал следы» и уничтожал все, что сына касалось, я спрятала кое-что от него подальше, чтобы память сохранить.
Полина вытащила из шкафа сверток и, качнувшись, слезла со стула. Сдвинула на столе посуду в сторону, смахнула крошки на пол, положила на освободившееся место сверток, грузно плюхнулась рядом на стул, бережно развернула желтую оберточную бумагу. Внутри оказалась поношенная детская футболка с цифрой: «5».
— Бореньке должно было исполниться пять лет, — сказала Полина, дрожащими руками разглаживая слежавшуюся в жесткие морщины материю. В футболку были завернуты кучка фотографий, сделанных при помощи фотоаппарата «Polaroid».
Хан взял одну из них. С фотографии на него смотрел рыжий мальчик с огромными голубыми глазами, курносым носом и веснушками во все щеки.
— Дай мне ее, — попросил Хан.
Полина прищурила глаза с хитрым видом.
— Я дам, если найдешь Бореньку в этом треклятом Китае живого или мертвого.
Хан не успел ответить. Лицо Полины вдруг стало меняться, наливаться кровью.
— Это ты во всем виноват. Ты был послан, чтобы разрушить благодать, ты — сам сатана…
Полина встала, опершись дрогнувшей рукой о стол, схватила бутылку красного вина и занесла ее над головой, метясь ей в Хана. Бутылка оказалась открыта, и вино полилось по ее руке, заливая рукав халата потеками кровавого цвета.
Он завернул фотографии обратно в футболку, сунул под мышку вместе с оберточной бумагой и ушел. Он направлялся к Якудза. От него он рассчитывал узнать подробности правды, которую от него до сих пор скрывали.
Глава 9. ИСПРАВЛЕННОМУ ВЕРИТЬ
С тех пор, как Соня приехала на поезде во Владивосток, держа в одной руке маленькую Ивану, а в другой — чемодан только самых необходимых для младенца вещей, прошло 17 лет. На вокзале она познакомилась со старушкой, которая привела ее в свой одноэтажный домишко с чердачным помещением и отдельным входом для квартиросъёмщиков. Узнав, что Соня — дантист, бабушка предложила присматривать за маленькой племянницей, пока Соня на работе — бесплатно, но не бескорыстно. В ответ на эту любезность Соне приходилось лечить ей зубы, с которыми у нее, как у всякой старушки были большие проблемы, хотя и осталось их совсем не много.